– И этот человек - я?

Александр ожидал чего-то подобного, но так и не смог справиться с изумлением.

– Так написано в книге судеб, - развел руками колдун.
– Хотел ты этого, или нет, но ты должен был появиться в нашем мире и свершить назначенное судьбой.

– И что же это за вещь?

– Пока неважно. Гораздо важнее твое согласие. Сделай это - и если захочешь, я открою тебе дорогу домой. А не захочешь, оставайся здесь. Получишь выбор - или стать гриднем, или тебе будет дано Право Перепродажи Сделанного и некоторая сумма на первое время.

– А если я откажусь?

– Тогда тебе придется остаться здесь против своей воли, - с притворным сожалением вздохнул Горполк.
– Так по рукам?

– Нет.

– Как это - нет?

Судя по выражению его лица, колдун был совершенно уверен, что его предложение будет принято.

– Руки у вас в крови.

– Что за чушь? В какой крови?
– не понял колдун и даже взглянул на свои ладони.

– Спросите у своего полковника, если он еще не доложил о выполнении приказа.

– А, ты об этом.
– Горполк облегченно вздохнул.
– Ребята просто погорячились. Ты им тоже всыпал, вот они и... Я их оштрафовал, так что они наказаны. Да и Мариана тебя, кажется, неплохо подлечила. Хочешь, они перед тобой извинятся?

– Меня то подлечила, а остальных? Хозяина хутора вместе с семьей убили лишь за то, что он приютил меня на вечер. Или это, по-вашему, пустяк? Я никогда не стану помогать убийце того, кто меня бескорыстно приютил. Можете сами добывать свою вещь.

– Я тут ни при чем. Хуторянин первый напал на воинов. Они лишь защищались.

– Да, напал.
– Карпов загасил сигарету прямо о стол.
– Но лишь после того, как по вашему приказу его лишили Прав, пустили по миру, а дочь решили прихватить с собой, чтобы потешиться по дороге. Впрочем, верю, что насчет дочери распоряжений не было.

Горполк испытывающе посмотрел на Карпова, затянулся трубкой и изрек:

– Говоришь, лишили Прав? Можешь мне верить, можешь не верить, но такого приказа я не давал. Эй, кто-нибудь!

Слуга отворил дверь.

– Полковника Игора ко мне! Немедленно!

Карпов закурил новую сигарету и стал ждать продолжения. Приказы Горполка исполнялись быстро - он не успел выкурить половину сигареты, как полковник, на этот раз без кольчуги и оружия, чеканя шаг вошел в кабинет.

– По вашему приказанию...

– Ты что же, сукин сын, себе позволяешь?
– Горполк вскочил и оказался лицом к лицу с полковником.
– Моим именем действуешь?

– Никак нет. Витязь начал первым, я же, наоборот, солдат остановил...
– на лице полковника появилась обида.

– А хозяина хутора Прав лишать тебе кто дозволил?
– вкрадчиво произнес колдун.

– Вы же сами...

– Молчать!
– оборвал его Горполк.
– Мало того, что ты прикрывался мои именем, так теперь еще и в глаза лжешь!

– Виноват. Затмение какое-то нашло...

Полковник, кажется, понял, что от него хотят.

– Затмение, говоришь? Походишь рядовым - может, излечишься. Научишься выполнять лишь то, что велят.

– Я же не хотел...
– Бывший полковник выглядел жалко.
– Он ведь укрывал...

– Не твоего ума дело, - отрезал колдун.
– Тебе было приказано витязя доставить. Остальное тебя не касалось.

– Верой и правдой служил... Как лучше хотел, уж очень хозяин вел себя нагло...

– Дочку вам отдавать на поругание не захотел, - поддакнул Александр.

– А вот это - клевета! Чистейшей воды клевета.
– Игор бросил на Александра мгновенный ненавидящий взгляд.
– Витязь мне мстит. Неужели вы мне верите меньше, чем этому чужаку? Он сам про вас такое говорил, повторить страшно...

– И придумать трудно, - съязвил Карпов.
– А я и не знал, что в вашей дружине служат лжецы.

– Я лжец? Тогда докажи. Мечом. Если ты, конечно, мужчина.

Полковник радостно вздохнул, найдя выход. Но ему не повезло - такой выход не устраивал Горполка.

– Сиди, - властно остановил он приподнявшегося было Александра и вновь повернулся к Игору.
– Ты лишил человека Прав, не имея на то Права, и за это лишаешься своих. И потому не имеешь Права вызывать витязя на поединок.

Полковник растерялся. Он явно не понимал, за что его приносят в жертву. Горполк спокойно спросил Александра:

– Ты удовлетворен? Как наследник хозяина хутора, ты вправе распоряжаться его судьбой.

– Права можно вернуть, жизнь - никогда.

Выяснять, как он вдруг оказался наследником, Александр не стал.