Полковник разлил водку по стаканам.

— Ну что, помянем Пашино майорское звание? Эх, не сидеть ему больше на правах… А жаль. Отличный был товарищ.

— Большому кораблю — большая торпеда, — скорбно наклонил голову Колюня и, крякнув, залпом опорожнил стакан.

— Эх, хорошо пошла, подлюка.

Иван Евсеевич последовал примеру подчиненного. Заев водку кружочком финской салями, он прислушался к своим внутренним ощущениям.

«Лекарство», как всегда, подействовало быстро и радикально. Генерал Блудов казался уже не грозным начальственным громовержцем, а рядовым заурядным склочником в погонах, да и собственные промахи уже не выглядели столь катастрофическими. Ну, подумаешь, облажались пару раз — а с кем такого не бывает?

Разве не пытались они взять банду Утюга? Пытались! А в том, что вместо матерых бандитов попалась сопливая шпана, виновата дурацкая случайность.

А труп в мотоциклетной коляске? Должна же была милиция отреагировать на убийство сотрудника правоохранительных органов? Вот она и отреагировала! Кому могло прийти в голову, что покойник, наряженный в форму инспектора ГИБДД, — дело рук Паши Зюзина? Чертов Пашка! Сам, идиот, допрыгался, да еще и убойный отдел подставил.

Полковник Обрыдлов встряхнул головой, сердито крякнул и расправил поникшие плечи.

— Ладно, вернемся к нашим «гиббонам». Есть что-нибудь новое по трупу?

— Окончательное заключение патологоанатомов еще не готово. Какие-то сложности у них возникли. Говорят, случай нетипичный, но сомнений нет — это убийство. Скорее всего смерть наступила от остановки сердца, наступившей при ударе в грудную клетку.

— Личность удалось установить?

— Пока нет. К сожалению, вместо документов покойник носил в кармане ажурные женские трусики. Не удержавшись, опер ухмыльнулся.

— Трусики отдали на экспертизу?

— Разумеется, но данные, опять-таки, не готовы. Отдел экспертизы в своем амплуа.

— Да, не густо, — вздохнул Иван Евсеевич.

— Я думаю, он иностранец, — сказал Чупрун.

— Иностранец? Почему?

— Слишком ухоженный.

— «Новые русские» тоже одеваются не с помойки.

— Я не об этом. Помнишь, как говорил Жванецкий: «даже у лошадей наши морды». Так вот у этого — морда не наша. У него маникюр не только на руках — на ногах тоже.

— Педикюр, — машинально поправил полковник. — Маникюр на ногах не бывает. Может, он голубой?

— Вряд ли. Лака на ногтях нет, только полировка. Никакой косметики. Да и женские трусики в кармане…

— Чтобы носить женские трусики, не обязательно быть женщиной, — заметил Обрыдлов. — Они могли принадлежать его приятелю-трансвеститу. А может, он и сам трансвестит.

— И все-таки я полагаю, что он иностранец и не голубой. Интуиция сыщика.

— Надо будет опубликовать фотографию в газетах, вдруг кто-то нашего жмурика опознает. Нам сейчас кровь из носу — так надо раскрыть это дело.

— Понимаю, — кивнул опер.

— Его ведь подбросили Паше, на территории, находящейся под контролем синяевской группировки, — Зaдумчиво произнес полковник.

— Это вовсе не означает, что убийство — дело рук cиняевцев.

— Но они могут что-то знать.

— Вы намекаете…

— Намекаю, — подтвердил полковник. — Съезди-ка ты в Рузаевку, послушай, о чем народ толкует, поговори кое с кем…

— Я и сам уже подумывал об этом, — сказал Чупрун.

Денис решил заскочить в Рузаевку пораньше, где-то за час до встречи с Психозом, чтобы всласть потрепаться со старыми приятелями — продавцами и лоточниками. Он не сомневался, что со времени их последней встречи в бурной жизни магазинчика произошло множество новых событий.

Уже три месяца в ТОО «Лотос» длилась пельменная эпопея, по накалу разгоревшихся вокруг нее страстей вполне сравнимая со знаменитым греко-троянским противостоянием.

Началась она с того, что директор магазина Регина Костина решила расширить производство путем введения в эксплуатацию пельменного цеха. Мысль сама по себе здравая, которая при благоприятном стечении обстоятельств могла бы обеспечить апокалиптическому магазинчику процветание.

Регина совершила лишь одну стратегическую ошибку — ответственным за создание.пельменного цеха она назначила Тарасика, маленького, толстенького, как колобок, и невероятно болтливого хохла, в поисках лучшей жизни эмигрировавшего в холодную Москву с голодных просторов самостийной Украины. За Тарасом сразу же закрепилась кличка Поддавал-пил. Это словосочетание было излюбленной присказкой нового работника и до определенной степени определяло его жизненное кредо.

С легкой руки Тарасика тележку для продуктов сотрудники магазина стали называть «визок для харчив», детское питание — «дитяче харчування», а лимонад — «цитриновый напий».

Когда продавцам становилось скучно, они просили Тараса прочесть им на украинском языке лекцию о Соединенных Штатах Америки. Эту тему Поддавал-пил очень любил, поскольку в самом ближайшем будущем, заработав в магазинчике достаточную сумму, он собирался перебраться в вотчину Дяди Сэма, и, там посрамив Рокфеллера, Моргана и Форда, сделаться мультимиллионером.