Но этого будет достаточно.

Я знал, что злоумышленники имеют доступ к главному журналу. Их сразу насторожит отсутствие записи об обезвреженной мине. Им будет совсем несложно выяснить, кто встал у них на пути. Поскольку ситуация сложилась критическая, они могут пойти на самые крайние меры.

Вот и прекрасно. Именно этого я и добиваюсь. Как тут не радоваться - я целый месяц потерял, дожидаясь, когда враги заинтересуются моей скромной персоной и, забыв об осторожности, начнут задавать вопросы. Глубоко затянувшись, я посмотрел на далекий айсберг, сверкающий в лучах солнца. Это показалось мне странным, потому что небо было серым, а океан - темным. Кому-то не нравилось то, что здесь происходило, но почему - до этого я не мог додуматься, как ни ломал голову.

Ну и черт с ними, со злоумышленниками, кем бы они ни были. Я люблю ненастные дни. В один из них я родился на свет. Я сделаю все возможное, чтобы нынешний день принес мне удовлетворение.

Вернувшись в каюту, я смешал коктейль и уселся на койку. Вскоре раздался стук в дверь.

– Поверните ручку и толкните, - сказал я.

Дверь отворилась. Вошел молодой человек по фамилии Роулингз.

– Мистер Швейцер, с вами хочет поговорить Кэрол Дейт.

– Передайте ей, я сейчас приду.

– Хорошо.
– Он удалился.

Кэрол была молода и красива, поэтому я расчесал свои светлые волосы и надел свежую сорочку.

Я подошел к ее каюте и дважды стукнул в дверь.

Кэрол была начальником корабельной охраны. Я предполагал, что она вызвала меня в связи с аварией в контрольной рубке. Логично было допустить, что она имеет непосредственное отношение к происходящему.

– Привет, - сказал я, входя.
– Кажется, вы за мной посылали.

Она сидела за роскошным столом.

– 3

– Швейцер? Да, посылала. Присаживайтесь.
– Она указала на кресло напротив.

Я сел.

– Зачем я вам понадобился?

– Сегодня вы спасли Джей-9.

– Это вопрос или утверждение?

– Вы не имели права прикасаться к аппаратуре управления.

– Если хотите, могу вернуться в рубку и снова вывести ее из строя.

– Так вы признаетесь, что копались в ней?

– Да.

Она вздохнула.

– Знаете, вообще-то я не в претензии. Вы спасли двух человек, и я не стану требовать, чтобы вас наказали за нарушение инструкции. Я пригласила вас, чтобы спросить о другом.

– О чем?

– Это диверсия?

Ну, вот. Так и знал, что спросит.

– Нет, - ответил я.
– Всего-навсего "коротыши".

– Лжете.

– Простите, не понял?

– Все вы прекрасно поняли. Кто-то привел аппаратуру в негодность. Вы ее починили, а это было посложнее, чем устроить несколько коротких замыканий. К тому же, полчаса назад мы зафиксировали взрыв слева по борту. Это мина.

– Это вы сказали. Не я.

– Не пойму, что за игру вы ведете. Вы же раскрылись, какой смысл теперь увиливать? Чего вы хотите?

– Ничего.

Я мысленно составлял ее портрет. Мягкие рыжеватые волосы, обилие веснушек. Под косым срезом челки - широко посаженные зеленые глаза. Я знал, хоть она и сидела, что роста она немалого - примерно пять футов десять дюймов. Как-то раз мне довелось потанцевать с ней в ресторане.

– Ну?

– Что - ну?

– Я жду ответа.

– Вы о чем?

– Это диверсия?

– Нет. С чего вы взяли?

– Вы же знаете: были и другие попытки.

– Ничего я не знаю.

Внезапно она покраснела, но веснушки от этого стали только заметней. С чего бы ей краснеть?

– Так вот: подобные попытки имели место. Но нам всякий раз удавалось их пресечь.

– И кто же - злоумышленники?

– Это нам неизвестно.

– Почему?

– Потому что никого из них мы не смогли задержать.

– Что же вы так оплошали?

– Они слишком хитры.

Закурив сигарету, я сказал:

– Все-таки вы ошибаетесь. Это были замыкания. Устранить их пара пустяков, ведь я инженер-электрик.

Она достала сигарету. Я поднес зажигалку.

– Ладно, - сказала она.
– Похоже, толку от вас не добьешься.

– 4

Я встал.

– Кстати, я еще раз навела о вас справки.

– Ну и что?

– Ничего. Вы чисты, как первый снег. Или как лебяжий пух.

– Рад слышать.

– Не спешите радоваться, мистер Швейцер. Я еще с вами не разобралась.

– И не разберетесь, - пообещал я.
– Как бы ни старались.

В чем-чем, а в этом я не сомневался.

"Когда же они за меня возьмутся?" - думал я о своих неведомых противниках, направляясь к двери.