Еще секунду посмотрев на него, я опустил глаза в свою кружку.

– Судя по картам изотерм, здесь самое подходящее место во всей

Атлантике, - сказал я.
– Единственное, чего я побаиваюсь...

Впрочем, это неважно.

– Чего ты побаиваешься?

– Видишь ли, магма - вещь очень капризная.

– Что ты имеешь в виду?

– Неизвестно, что произойдет, если выпустить ее на волю. Но вообразить можно все, что угодно, от Этны до Кракатау. Поскольку предвидеть исходный состав магмы невозможно, результаты ее взаимодействия с водой и воздухом могут быть самыми неожиданными.

– Но ведь нам обещали, что все будет в порядке, - возразил Мартин.

– Не обещали, а подводили к мысли. Правда, грамотно подводили, тут им надо отдать должное.

– Боишься?

– Еще бы!

– Думаешь, не выкарабкаемся?

– Сами-то мы выкарабкаемся, но этот чертов вулкан может изменить температуру воды, интенсивность приливов и погоду в масштабе всей планеты. Не буду скрывать, у меня мандраж.

Он грустно покачал головой.

– Не нравится мне все это.

– Возможно, твои неудачи уже закончились, - задумчиво произнес я.
– На твоем месте я не мучился бы бессонницей...

– Может быть, ты и прав.

"Может быть", - подумал я.

Мы допили пиво и я встал.

– Мне пора.

– Может, еще по кружечке?

– Нет, спасибо. Мне сегодня еще работать.

– Ну, как хочешь. До встречи.

– Пока. Не вешай нос.
– Я вышел из ресторана и поднялся на верхнюю палубу.

Луна светила достаточно ярко, чтобы от надстроек и такелажа падали тени, а воздух был достаточно прохладен, чтобы я застегнул ворот куртки.

Немного полюбовавшись на волны, я вернулся в свою каюту. Там я принял душ, выслушал новости по радио, почитал. Вскоре я начал клевать носом. Положив книгу на тумбочку возле койки, я погасил свет, и корабль, покачиваясь на волнах, быстро убаюкал меня.

– 10

...В конце концов, надо было хорошенько выспаться. Как-никак, завтра нам предстояло разбудить Румоко.

Сколько я проспал? Похоже, часа три-четыре. Внезапно дверь еле слышно отворилась, и раздались тихие шаги.

Сон с меня как рукой сняло, но я лежал, не открывая глаз, и ждал.

Щелкнул замок. Затем вспыхнул свет, и на мое плечо легла чужая рука, а ко лбу прижался металл.

– Эй, мистер! Проснись!

Я притворился, что просыпаюсь.

"Гостей" было двое. Я поморгал, таращась на них. Затем удостоил внимания пистолет, отстранившийся от моей головы дюймов на двадцать.

– Какого черта?

Человек с пистолетом недовольно покачал головой.

– Так не пойдет. Спрашивать будем мы, а ты будешь отвечать.

Я сел, прислонясь спиной к переборке.

– Ладно, будь по-вашему. Что вам от меня нужно?

– Кто ты?

– Альберт Швейцер.

– Это имя нам уже известно. А настоящее?

– Это и есть настоящее.

– Вряд ли.

Я промолчал.

– Расскажи о себе и о своем задании.

– О чем это вы? Не понимаю.

– Встань.

– Если хотите, чтобы я встал, дайте мне халат. Он в ванной, на крючке.

– Сходи за халатом, только проверить не забудь, - велел напарнику человек с пистолетом.

Я окинул его взглядом. Нижнюю половину его лица прикрывал носовой платок. Точно такая же импровизированная маска была у второго, и это говорило о том, что передо мной - профессионалы. Дилетанты, как правило, оставляют нижнюю половину лица открытой. А нижняя половина куда выразительнее верхней. Мои гости знают об этом - следовательно, они почти наверняка "профи".

– Спасибо, - сказал я парню, вручившему мне синий купальный халат.

Он кивнул. Я набросил халат на плечи, просунул руки в рукава, подпоясался и опустил ноги на пол.

– Ну, чего вы хотите?

– На кого работаешь?
– спросил человек с пистолетом.

– На "Румоко".

Не опуская пистолета, он легонько врезал мне левой и сказал:

– Не пойдет.

– Не возьму в толк, что вам от меня нужно. Может, позволите закурить?

– Ладно... Э, погоди! Вот, бери мою. А то кто знает, что там у тебя в пачке.

Я взял "Винстон", хотя предпочитаю ментоловые. Прикурил, затянулся, выдохнул дым.

– Все-таки, я вас не понимаю. Растолкуйте, что именно вы хотите узнать. Может быть, я вам помогу. Мне ни к чему лишние неприятности.

Мои слова, похоже, слегка успокоили "гостей". Оба глубоко вздохнули. Парень, который задавал вопросы, ростом был примерно пять футов восемь дюймов, второй - дюйма на два ниже. Тот, что повыше, весил фунтов двести - кряжистый детина.

– 11