– Пожалуй, только с ними нам интересно играть. Они немного осторожничают, но игру ведут тонко. Ужасно уверенные в себе, надо сказать. Даже когда ошибаются. Правда, мне не доводилось видеть ни одного с тех пор, как мы покинули Страну Утренней Зари. Плохо. А у тебя пива ещё не осталось?

– К сожалению, нет. Слушай, я вернусь через месяц. И если ты придешь и поиграешь со мной, принесу пива.

– Договорились, Мартин. Ой, извини, я нечаянно наступил тебе на ногу.

Мартин снова навел в баре порядок, а ящик пива задвинул под стойку, обложив предварительно кусками льда. Втащил купленные по дешевке табуретки, стулья и столы. Повесил красные шторы, К тому моменту как он покончил с делами, опустился вечер. Тогда он расставил на доске фигуры, перекусил, расстелил спальный мешок за стойкой и провел там ночь.

Следующий день пролетел незаметно. Поскольку Тлингель мог появиться в любой момент, Мартин никуда не уходил, ел там же и проводил время за решением шахматных задач. Когда начало темнеть, он зажег несколько масляных ламп и свечей.

Стал слишком часто посматривать на часы. Принялся расхаживать взад и вперед. Он не мог ошибиться. Это был тот самый день. Ему...

Вдруг Мартин услышал тихий смех.

Обернувшись, он увидел, как в воздухе над доской висит голова черного единорога. В следующий миг его глазам предстало и все тело Тлингеля.

– Добрый вечер, Мартин, - проговорил тот, отвернувшись на секунду от доски.
– Тут теперь гораздо приятнее. Не хватает только музыки.

Мартин подошел к стойке бара и включил маленький транзисторный приемник, который привез с собой. В воздухе поплыли мелодичные звуки струнного квартета, Тлингель поморщился:

– Не очень-то подходит к обстановке, Мартин поискал другие станции, нашел концерт западной фольклорной музыки.

– Нет, снова не то, - заявил Тлингель.
– По радио это звучит не так красиво.

Мартин выключил приемник.

– Как с напитками? Ты запасся пивом, как обещал? Мартин достал кружку, в которую вмещался целый галлон пива - самую большую из тех, что ему удалось обнаружить в магазине, - и поставил на стойку. Наполнил себе другую, поменьше. Он решил напоить единорога, если это вообще возможно.

– Да, вот это другое дело... Не то что твои малюсенькие баночки, обрадовался Тлингель и засунул в кружку нос всего на одно короткое мгновение.
– Просто отлично.

Кружка была пуста. Мартин снова её наполнил.

– Поставь на столе, около меня, будь так любезен.

– Конечно.

– Интересно провел время?

– Пожалуй, да,

– Решил, каким будет следующий ход?

– Да.

– Тогда начнем.

Мартин уселся за стол и побил пешку.

– Хм-м-м, забавно.

Тлингель довольно долго смотрел на доску, затем поднял раздвоенное копыто, которое раскрылось, когда он потянулся к фигуре.

– Пожалуй, возьму-ка я твоего слоника вот этим симпатичным коньком. Ну а теперь, я полагаю, тебе потребуется ещё месяц, чтобы решить, что делать дальше,

Тлингель откинулся на спинку стула и осушил кружку.

– Дай подумать, - ответил Мартин.
– А пока налью-ка тебе еще.

Мартин сидел и смотрел на доску, а единорог тем временем проглотил ещё три кружки. Мартин вовсе не обдумывал свой следующий ход. Потому что ждал. Он сам в ответ на ход Гренда побил конем слона и помнил, что сделал после этого Гренд.

– Ну?
– наконец проговорил Тлингель, - Придумал? Мартин сделал небольшой глоток.

– Почти, - ответил он.
– А ты отлично пьешь пиво, совсем не пьянеешь.

Тлингель рассмеялся:

– Рог единорога нейтрализует алкоголь. Тот, кто им обладает, владеет универсальным лекарством. Я жду, когда дойду до состояния приятного легкого головокружения, а затем мой рог уничтожает излишки... И вот я снова в норме.

– Здорово, - восхитился Мартин.

– Если ты немного перебрал, дотронься до моего рога всего на одно короткое мгновение, и опять будешь в форме.

– Нет, спасибо. Я в порядке. Пожалуй, поставлю эту пешечку на две клетки перед ладьей.

– Так-так...
– сказал Тлингель.
– Интересно. Знаешь, чего этому месту не хватает? Рояля... Слушали бы блюзы... Организуешь?

– Я не умею играть.

– Жаль.

– Можно нанять пианиста.

– Нет. Я не хочу, чтобы меня видел кто-нибудь ещё из людей.

– Ну, если пианист знает свое дело, он мог бы играть с завязанными глазами.

– Нет, не стоит.

– Мне очень жаль.

– А ты хитер. Не сомневаюсь, что к следующему разу ты что-нибудь ещё придумаешь.