Георгий Степанович, подслеповато щурясь, с улыбкой кивал, внимательно слушая внука. И, глядя на его счастливое лицо, Илья почувствовал пронзительную, острую жалость к этому доброму,

великодушному, прекрасному старику. Он с ужасом представил, что когда-нибудь деда не станет и тогда... Тогда вместе с ним из жизни Ильи

уйдет что-то необыкновенно светлое и чистое, как-будто острым ножом, по живому, вырежут часть души.

– Илюшенька, а он, он-то как?
– взволнованно продолжал расспросы Георгий Степанович.
– Ерофей все, что я написал, выполнил?

– И то, что ты написал, сделал, и сам его сходу в оборот взял. Пока тетя Аня обед готовила, он над ним уже поколдовать успел. Трав намешал, отваров всяких, мазей каких-то. По цвету и запаху - гадость страшная и воню- ю- ючая!
– засмеялся Илья.
– Дед, честно тебе скажу: если Ерофей будет ими парня лечить, он выздоровеет! От такой "медицины" мертвый на ноги встанет и... убежит!

– Хорошо, хорошо, Илюшенька. Бог ты мой, как я рад! Как рад, ты и представить не можешь! Пусть он отдохнет денька четыре, а потом мы его на Оленгуй переправим. Ерофей говорил, святые там места, заговоренные иноками и старцами.

– Ну-у, дед, я смотрю, Ерофей тебя совсем в свою веру обратил, улыбнулся внук.

– В несчастье, Илюшенька, за любую соломинку хватаешься. А уж Бог испокон века на Сятой Руси - не соломинкой был, а - слегой. Он только и спасал ее из трясины.

– Ну, а ты как? Виктор?
– спросил Илья.

– Да, - махнул рукой Георгий Степанович.
– Как? Думали - не открестимся! Понабежали: и из милиции, и эти... в штатском, всю больницу с ног на голову поставили. Если бы не Витя твой, уж и не знаю. Он так защищал персонал, такую речь толкнул - у Марка Семеновича, главврача, очки вместе с глазами на лоб вылезли...
– Артемьев вдруг запнулся и поднял на внука виноватые, страдальческие глаза.
– Илюша...

– Что, дед?
– встревожился тот не на шутку.

– Даже не знаю, как и сказать... Помнишь, я тебе про Иволгина говорил?

– Из угрозыска?

– Да, - кивнул Георгий Степанович, обреченно вздохнув.
– Илюша, знает он, что это моя инициатива.

– И что?!
– выдохнул внук с ужасом.

– Сказал я ему, почему решил парня из больницы выкрасть.

– Ну, что ж, ты, так, дед!
– в отчаянии воскликнул Илья.
– И что теперь?

– Илюша, он слово офицера дал, что не выдаст. И, знаешь, поверил я ему. Он ведь не спрашивал, что и как: кто помогал и куда увезли. А напоследок, мы даже выпили с ним - за то, чтобы парень этот выдюжил.

– Странно, - удивился Илья.
– Темнит, наверное.

– Нет, Илюша, - покачал головой Георгий Степанович.
– Чувствую я, хороший он человек. Не из тех, кто ради места доходного и чинов по головам идти будет. Среда у них, конечно, с гнильцой, но и там есть офицеры, для которых слово чести - не пустой звук.

– Будем надеяться, дед. Но, если что - сразу звони, слышишь? А лучше, я пока у тебя поживу. Сейчас только за вещами сгоняю.

Артемьев несказанно обрадовался решению внука, вскочил, засуетился.

Илья встал и, наблюдая за ним, рассмеялся:

– Но предупреждаю, дед: всю пенсию, до копейки - мне; к девкам моим чур, не приставать; на дружков-дебоширов в милицию не жаловаться и по утрам за портвейном бегать будешь.

– Да полно тебе!
– смеясь, отмахнулся Георгий Степанович.
– Знаем: и "девок" твоих, и "друзей". Небось, компьютер привезешь и все ночи напролет с Виктором сидеть возле него, как няньки, будете. Мать и так жаловалась: умру, мол, и внуков не дождусь.

– Так, у нее, может, пол-Белоярска уже внуков или внучек бегает. Пусть внимательнее присмотрится.

– Езжай, Дон Жуан! Да возвращайся скорее, я пока на стол соберу, чайку попьем.

– Как чайку?!
– деланно возмутился Илья.
– Не-е-т, дед, чаек не принимается. Мы с тобой сегодня просто обязаны до потери памяти напиться. Ты Витька пригласил?
– Артемьев кивнул.
– Вот мы на троих и сообразим! Побежал я. Жди, - он чмокнул деда в щеку и выскочил за дверь...

Глава десятая

Малышев, массируя широкой ладонью лоб, внимательно читал новые материалы по "делу Свиридова". Оторвавшись, поднял голову и взглянул на мочаливо сидевшего напротив Стрельцова:

– Розыск вы провели блестяще. Есть все основания заняться парнем вплотную. Только где его искать теперь? Как это произошло?

– У его палаты из наших дежурил старший лейтенант Корнеев. Астахова два дня возили на каталке на рентген. Якобы, готовили к повторной операции. Сегодня, как и вчера, подняли на четвертый этаж. В рентген-кабинете находилась женщина в кресле-каталке. Охрану попросили подождать в коридоре, а Астахова завезли в кабинет. Сопровождали его от самого отделения двое: в масках и халатах...