Фигуры притихли и несколько ходов беспрекословно выполняли команды профессора, хотя среди них были довольно экзотические: «Ходи давай», «Ну чего стоишь, смотришь?» и «Я что, за всех думать должен? Сам разбирайся!».

Последняя команда предназначалась белому королю, который пожаловался, что ему угрожает черный слон. Король, не привыкший к подобному обращению, густо покраснел.

– Э, я не понял! – черный слон завертел круглой башкой. – А где белый король? Это красный какой-то!

Белый король побагровел еще больше и заорал:

– Шухершпиль!

Видимо, на шахматном языке это обозначало акт гражданского неповиновения. Белые тут же принялись своевольничать: ходить буквами «Е», «W» и даже «Ы», рокироваться с кем попало и при случае бить черных – не сбивать, как положено, а исподтишка пинать и толкать.

«Нет, – подумал Аесли, – стратегией здесь и не пахнет».

Воспользовавшись суматохой, наглая белая пешка выскочила из глубины обороны и прыгнула на последнюю горизонталь.

– Урра! – завопила она. – Я в дамках! Сейчас всех побью!

«Впрочем, тактикой тоже не пахнет».

– Деревенщина! – проворчала черная ладья. – Не в шашки играем. Ты ж в королевы прошла.

– Урра! – пуще прежнего обрадовалась та. – Я королева!

– Какая еще королева?! – возмутилась первоначальная белая королева. – Давно в сортир не запирали?

– Деревенщина! – опять прогудела ладья. – «Сортир»!

«Это грубая практика… то есть неприличная…»

– А ты чего на эту девку пялишься? – белая королева, раздвигая фигуры локтями, уже надвигалась на законного супруга.

Король перестал краснеть и начал бледнеть.

– О! – обрадовался черный слон. – Белый нашелся! Объявляю тебе… визирь… султан… фук! Э, игруля, чего я ему должен был объявить?

«Порочная практика! – вспомнил Аесли нужное определение. – И за что мне такое наказание?»

– Эге-гей! – закричала Мергиона, подлетая к веранде на белом верблюде Рыжике. – Здрасьте, профессор! Сен, поехали кататься! То есть полетели гоняться! То есть погнали летаться!

«Спасительница!» – подумал Сен.

– Извините, – сказал он, старательно отводя глаза от Развнедела. – Но мне уже пора. Предлагаю ничью.

– Ничью? – переспросил начинающий шахматист.

– Это значит, никто не выиграл.

– Значит, мы оба проиграли? – вздохнул Развнедел. – Я так и думал, что проиграю.

«Развнедел рассуждает логически, – в панике подумал Сен, пятясь к верблюду. – Конец света».

– Извините… мне правда нужно… улетать…. Срочное дело… А вы… А вы пока проанализируйте партию!

Сен с неприличным для стратега проворством забрался на Рыжика, а Развнедел остался анализировать – смотреть на доску, наклоняя голову то к одному, то к другому плечу. Пища для анализа оказалась обильной: пользуясь безвластием, группа черно-белых слонов объявила себя офицерами, организовала свою партию и свергла обе монархии. Восставшие с лозунгами «Республика, а не два бублика!» и «Долой сегрегацию по цветовому признаку!» строили на доске счастливое общество и уже вели на расстрел белого короля. Командовала расстрельной командой белая королева.

– Ну что? – Мерги так беззаботно обернулась к Сену, что тому стало не по себе. – Не хочешь учить Развнедела?

– Нет!

– А он нас целый год учил.

Сен смутился.

– Я просто не хочу заниматься этим сейчас. Сейчас я хочу стратегически поразмышлять.

– Поразмышляй о будущем учебном годе.

– Это ерунда и мелочь.

– Тогда о будущем окончании школы.

– Не смеши меня, на такой высоте я вряд ли рассмешусь.

– О будущем… Рыж! Не лезь в это облако, мне потом голову сушить!

– О будущем? А что, о будущем вообще подумать можно. Это размах… Мерги, скажи верблюду, чтобы он поосторожнее крыльями. Никто не знает будущего.

– А магутор? Он все знает.

– Только ничего не может, – Сену стало обидно, что существует какая-то железяка, которая способна заменить грубым знанием тонкие логические рассуждения. – Ты же его завесила.

– Как завесила, так и отвешу. А ну, Рыжий, поворачивай в Первертс!

3. Сен просчитывает варианты будущего

– Ну теперь-то уже все? – спросила Амели.

– Почти, – сказал Порри, придирчиво рассматривая отполированного филина Филимона. – Колдани ему еще немного на клюв.

– Могу промахнуться, – сказала Амели. – Его клюв и твой нос слишком близко.

Гаттер отодвинулся и оказался напротив экрана магутора. Там по-прежнему безнадежно мигал вопрос «Сен или Порри?». Абсолютное Знание, наглухо озадаченное Мергионой, не реагировало ни на просьбы, ни на угрозы, ни на ложное заклинание Контральтдел-Контральтдел, ни на многократное нажатие кнопки перезагрузки. Чтобы как-то отвлечься, Гаттер решил осуществить давно задуманную модернизацию Филимона и встроить в механического филина синтезатор речи.