Шрифт:
— Мама, только бананов обязательно купим! — крикнул Петя.
Папа ехидно спросил:
— И лимонов?
До вчерашнего дня Петя приходил в восторг от одной мысли о будущей встрече.
Это была поистине замечательная идея: собрать всех вместе, разговаривать, смеяться, пить чай с пирожными, может быть, даже танцевать бабамуку!..
Но сегодня все уже было потеряно.
«Замечательная идея… — бормотал Петя. — Просто гениальная… И как это нам пришло в голову… И кто это только первый придумал…»
Он бормотал всю эту бессмыслицу от отчаяния и тоски, которая распирала ему грудь. Он был глубоко несчастен, этот Петя, и даже ненавидел себя.
Ноль внимания
Вечер был никаким: ни теплым, ни холодным, ни светлым, ни пасмурным. Просто так, вечер как вечер. Фонари как фонари. Снег как снег.
Из подворотни на Петю побежала какая-то незнакомая большая овчарка, скорее всего — из соседнего дома.
«Этого еще не хватало», — подумал Петя, весь сжавшись. Овчарка жадно обнюхивала его, но тут показался хозяин и крикнул:
— Марс, ко мне!
«Марс! — возмущенно подумал Петя. — Нептун! Уран! Тоже мне планеты. Раздадут самые хорошие названия собакам, что, других кличек, что ли, нет!»
Он поддал ногой пустую коробку из-под папирос «Казбек», хотя в другой раз он бы ее, пожалуй, и поднял.
Он отшвырнул далеко к помойке замечательную граненую пробку от флакона, оказавшуюся в кармане, хотя в другой раз никогда бы этого не сделал.
Нет, ему было явно не по себе!
— Вертятся тут всякие под ногами!.. — пробормотал он, хотя под ногами у него никто и не вертелся.
Выйдя из дома, он решительно повернул налево и, засунув руки в карманы, твердым шагом пошел по тротуару, как будто был уверен, куда и зачем идет.
В освещенных окнах первого этажа, мимо которых проходил Петя, можно было одним взглядом увидеть нарядные полки с книгами и уютные настольные лампы, спокойные занавеси и цветы, ковры и картины, аквариумы и птичьи клетки.
Навстречу Пете бежал трамвай с двумя огнями: красным и синим. Из фургона, перегородившего тротуар, выгружали ящики с теплым хлебом и подавали их в булочную. Вдоль высокого корпуса, освещенного голубым «дневным светом», висело гудение, временами там что-то ухало и лязгало — это во вторую смену работал завод.
Да, жизнь текла по-своему, неторопливо, но упорно и бесповоротно, как большая река, и нужно было в этой реке не только держаться на плаву, кое-как барахтаясь, но и начинать плыть по-настоящему, да, уже было пора!
Петя дошел до конца улицы и остановился перед студенческим общежитием. Светилась только часть окон, но в дверь непрестанно входили люди, и в разных местах — то там, то здесь — вспыхивал свет.
Он стоял возле трамвайной остановки. Из-за поворота, скрежеща, подъезжали трамваи, люди входили и выходили. И не было им никакого дела до стоявшего одинокого Пети, всех их ждали друзья, развлечения, книги, у каждого были свои серьезные заботы и дела.
Он стоял так довольно долго, держа все время под наблюдением вход в общежитие. Однажды он увидел на крыльце негра под руку с девушкой и уже бросился было к ним, перебежал половину улицы, но вовремя понял, что это не Мишель, а уж тем более не Андерс, а какой-то другой…
Петя уже намеревался уйти, ничего не желая и ни на что не надеясь, но тут к остановке подкатил еще один трамвай. С передней площадки спрыгнул огромный негр, и Петя вскрикнул:
— Андерс!..
За Андерсом вышел Мишель и, не замечая подбежавшего Пети, они повернулись и помогли выйти из трамвая еще одному человеку — пожилому, в меховой папахе и с тростью. Втроем они перешли улицу и скрылись в дверях общежития.
«Зачем я им? — думал Петя, после того как хлопнула дверь. — Что им мои извинения? Да они уже, наверное, и забыли, разве им до этого?»
И он пошел по улице — не по своей, по первой попавшейся — просто так, бродить.
Матадор
С этого дня, как они переехали, Алиса приходила сюда каждый день. Старый бревенчатый дом, один из последних в этом районе, а может быть, и во всем центре города, доживал свой век, готовился к сносу. Рядом с ним еще с осени начали строить новый, пятиэтажный, а на месте старого был запланирован сквер.
«Ну и пусть сквер, — думала Алиса. — Вот и хорошо, что сквер. Пусть будут деревья, цветы, кустарники. Пусть будут детские качалки и горки. Я-то все равно запомню мой дом. — И прощалась с ним мысленно: — До свидания, старичок, до свидания, любимый».
Алиса и носом шмыгала иногда и слезу подбирала, но вообще-то она не была плаксой и приходила сюда вовсе не для того, чтобы в растроганных чувствах смотреть на свои старые окна. Дело было в том, что накануне их переезда пропал кот Матадор. С ним и раньше такое бывало — он исчезал на несколько дней, — но ведь предотъездную суматоху в доме и сборы он чувствовал! Так что не мог он надолго уйти, значит, кто-то его похитил. Матадор был рыжим красавцем с длинной пушистой шерстью, с доверчивым недрачливым характером, и почти каждый, кто хотел, мог его подманить, а потом взять на руки.