— Покажите мне рапорта! Я жду! Кто именно из курсантов так старательно избегает встречи с королём? Или это вы не желаете мне их показывать?

Некоторое время ушло на доставку отсутствующих. Капа стала донимать короля?

«— Сир, да помогите же ей! Она вот-вот упадёт в обморок!»

«— Если это случится, я буду разочарован. Сейчас — никаких послаблений!»

«— У-у, зверь!»

— Теперь все здесь, сир, — доложил начальник школы.

— Клонмел? — король вопросительно посмотрел на сержанта.

— Одного нет, сир. Тут начёркано в списке — никак не разберу имени…

— Капитан?

— Этот курсант исключён из школы за недостойное поведение. Буквально два дня назад, сир.

— Тоже убийца, капитан?

— Никак нет, сир. Просто груб и не уважает товарищей…

— И презрительно отзывался о традициях школы, — помог начальнику один из классных наставников.

Король заметил, как дрогнули распухшие веки Шильды, когда начальник школы назвал исключенного курсанта, и одинокая слеза поползла по распухшей, синего цвета, щеке.

— Он — скиронец?

— Кто, сир? — не понял начальник школы.

— Изгнанный нарушитель порядков школы. Клонмел, помогите командирам найти его адрес и доставьте сюда. Пока же я задаю вопрос ко всем присутствующим. Кто желает рассказать мне, как на самом деле происходили события в школе, когда был убит один из курсантов?

Никто не ответил королю, но в глаза ему не смотрели, находя более интересные объекты для изучения, чем злые зрачки короля. Только Шильда, встретившись взглядом с Василием, выпрямилась, гордо и независимо, насколько это позволяли кандалы и избитое тело.

— Что ж, молчание вполне красноречиво, — сказал король. — Кресло мне! И обвиняемой! Будем ждать единственного на всю школу храбреца…

Принесли кресла. Король уселся и показал Астару, что он может оказать помощь племяннице. Тот поспешил выполнить распоряжение короля, и никто ему не препятствовал. Удручённые курсанты, охрана преступницы, отступили от неё на шаг, и не помешали Астару, даже когда он стал снимать кляп. Начальник школы хотел запретить такое самоуправство, но, глянув на короля, побледнел и не двинулся с места. Открытый от возмущения рот капитана захлопнулся с громким стуком, словно упала крышка сундука.

Едва отворились двери зала, впуская Клонмела и бывшего курсанта, как изгнанник закричал:

— Ваше Величество! Шильда не виновна! Убитый угрожал ей мечом…

— Мечом? Зачем, с какой целью?

— Он сказал, что хочет пометить шлюшку короля…

— Так и сказал?

— Да, сир. И попытался мечом разрезать ей щёку…

— Это и есть та ложь, что не попала в материалы следствия, капитан?

— Н-но… сир…

— Разве угроза жизни не требует защиты? А нанесённое оскорбление?

— Она, защищаясь, заколола его, — продолжал показания изгнанный курсант, — его же собственным кинжалом заколола…

— Шильда была безоружна? Вы не ошибаетесь?

— Это был кинжал убитого, сир…

— Причина? За что убитый напал на Шильду?

— Причина в табеле зимних испытаний сир! Загляните в табель!

Клонмел, видимо, по дороге сюда уже узнал все подробности, и принял меры. Королю стоило только оглянуться в поисках возможного владельца табеля, как сержант протянул ему нужный свиток.

— Верховая езда: лучшая оценка у Шильды… Стрельба из лука — у неё второй результат. Поединок на тренировочных мечах — шесть побед из восьми схваток… И это результаты девушки, пришедшей в школу на полгода позже своего класса! — король захохотал. Смеялся он долго, но, перестав, не стал весёлым. Скорее — ещё более злым. — Разве эти цифры — не доказательство того, что Шильда находится на своём месте в школе, и достойна быть офицером больше, чем многие из вас? Позавидовали! Девчонке позавидовали! И не победить её захотели, улучшив свои результаты, а оскорбить и унизить! Какой позор всему мужскому племени! Да вы не офицеры! Шпана, дешёвые сволочи… Вас — в армию? Ну, нет…

Василий встал, прошёлся по залу.

— Итого, что мы имеем. Первое: дурно воспитанный молодой идиот оскорбляет девушку и угрожает ей увечьем. Вооружённый — против безоружной. Он — настолько бездарный солдат, что не только не добивается цели, но и гибнет от собственного оружия. Что ж, каждому — своё: на что напросился, то и получил. Вы ни в чём не виноваты, Шильда… То ли понятия о чести у вас, господа курсанты, неверные, то ли вы все трусливы сверх меры… Вы не того человека боитесь, господа курсанты… Я, пожалуй, пострашнее вашего начальника школы буду… Всем советую подумать вот о чём: оскорбляя людей, в чьей судьбе принимает участие король, вы оскорбляете самого короля. Знайте, что за сплетни и враньё наказывать буду строго… За попытку обмануть короля начальник школы от должности отстраняется… Разжаловать до рядового, из армии гнать без сохранения пенсиона. Вы — дворянин?

— Да, сир…

— Больше нет — дворянства я вас лишаю. И потрудитесь говорить мне «Ваше Величество»… Сегодня же передать все дела по школе преемнику… Готам, подыщите толкового офицера на место этого… скота… Всех лжесвидетелей из школы исключить: офицер должен быть храбрым, офицер должен быть честным… Я не смогу этим людям доверить командование моими солдатами… Теперь с вами, Крейн. Я расскажу, зачем вы написали мне письмо об этом прискорбном случае. Если я в чём-нибудь ошибусь или намеренно совру — поправьте меня, не стесняйтесь. Итак, король бросается в Скирону, узнав, что человек, которому он доверял, и за которого он поручился, совершил тяжкое преступление. Здесь король знакомится с обстоятельствами дела, на ваш взгляд — дела ясного, непрошибаемого дела, и, спасая от гибели свою преступную протеже, как вы написали, сам попадает в зависимость от хитрого интригана Крейна. Вы же не знали, что всё это дело — лживо от начала до конца? Или знали?