Адольф Гитлер был художник без гроша в кармане но у него была великая мечта сделать Германию самой сильной нацией в мире и потом завоевать всю Европу. Для этого надо было прогнать из Германии всех евреев, которые портили арийскую расу. Евреи явились и заграбастали себе все фабрики и занимались ростовщичеством, заставляя немцев работать на стальных заводах. Арийская раса была самая сильная в мире, только им нужен был лидер и Гитлер знал, что надо прийти к власти и силой захватить ее, а потом отправить всех евреев в концлагеря, потому что они марали высшую расу. Он придумал знак свастики, который означает восходящее солнце и сказал немцам, что если они верят в него, то должны убрать с дороги политиков и потом он создаст непобедимую армию. И он все исполнил, потому что вместе с Наполеоном он был величайший человек в истории. Хотя Гитлер на поверку получается даже выше Наполеона; сегодня тоже нужен новый Гитлер, чтобы он выставил из Италии всех черных и иммигрантов, которые крадут работу, и помог с работой настоящим итальянцам. Черные и иммигранты плетут в Италии мафию, которая еще хуже еврейской мафии во время Второй мировой войны. Проблема в том, что в Италии на родину всем начхать.

С Европейским сообществом дали маху, все нации разные и нельзя допускать чтобы славяне крали работу и женщин у итальянцев. Потому что итальянцы всегда были самые сильные, вспомнить хотя бы древних римлян и Юлия Цезаря который завоевал мир и принес цивилизацию варварам, которые между прочим тоже были немцы.

Сейчас люди ненавидят нацизм, потому что хотят делать вид что надо быть открытыми разным культурам. Говорить-то говорят, но на самом деле сами же в это не верят. Арабы еще хуже евреев: подумать только, что они делают с женщинами, они с ними обращаются как с рабынями и заставляют ходить под черным покрывалом. Хоть бы они все друг друга перерезали. Нас они хотят уничтожить. Они нас ненавидят. Потому что наша культура выше. Но мы должны дать им отпор. Атаковать и разделаться с ними как с евреями"

Кристиано на секунду остановился. Он будто открыл кран, слова сами текли рекой. Он не очень подробно написал о том, как нацисты пришли к власти, потому что не помнил дат. Сочинение получилось коротенькое, но оставалось всего пятнадцать минут, а еще надо было переписать все начисто.

Пока Рино был на приеме у Макса Маркетты, Четыресыра избавился от Данило и направился в отдел кадров.

Подходя, он бросил взгляд в окно. Лилиана Лотти сидела на своем рабочем месте.

Четыресыра задержался у окна полюбоваться на нее, зная, что его не видят. Она была полноватая, но красивая. Не сразу разглядишь. Нужен был острый глаз, чтобы обнаружить скрытую под телесами красоту. Она прятала ее, как кузнечик прячет свои разноцветные крылышки.

И потом, у них с Лилианой много общего. Оба одинокие, живут одни. И оба любят пиццу (правда, она всегда брала "Неаполитанскую"). У нее собачка. У него две черепахи.

Он часто видел ее в церкви Сан-Бьяджо, на вечерней службе.

Протягивая руку для братского рукопожатия в конце мессы, она ему улыбалась. Однажды под Рождество он встретил ее в центре с кучей пакетов в руках...

— Коррадо! — окликнула она его.

Его уже давно никто не звал по имени, так что Четыресыра не сразу сообразил, что она обращается к нему.

— Как поживаешь?

Он поправил очки на носу и дал кулаком по ноге.

— Хорошо.

— Вот накупила подарков для родных... — Лилиана раскрыла сумки, полные красочных свертков.

— А ты готовишь подарки?

Четыресыра развел руками.

— Смотри, что я купила... Это я для себя. — С этими словами она достала из пакета статуэтку торговца рыбой за прилавком, полным осьминогов, мидий и серебристых рыб. — В этом году я достала из кладовки вертеп. И подумала, что не помешает какой-нибудь новый персонаж.

Потрясенный до глубины души, Четыресыра вертел статуэтку в руках.

— Нравится?

— Да. Очень. — Он хотел рассказать ей, что у него тоже есть вертеп, но вдруг она захочет взглянуть? Он же не может впустить ее в дом!

— Слушай, хочешь оставить его себе? Это будет мой подарок на Рождество. Конечно, не совсем то, без подарочной упаковки...

Четыресыра почувствовал, как у него от смущения запылало лицо.

— Я не могу...

— Прошу тебя, возьми. Мне будет очень приятно. В итоге он взял торговца. Ему нашлось место у озера. Четыресыра почитал его наряду с барбапапами [15] , самыми ценными экспонатами вертепа.

Если сейчас он зайдет в офис поздороваться, Лилиана, ясное дело, будет ему рада. Проблема была в том, что у него никак не получалось поговорить с ней. Язык приклеивался к нёбу, как только он к ней приближался.

Четыресыра стукнул кулаком по ноге и хлопнул себя по шее, собрался с духом и взялся было за ручку двери, но тут увидал, как она берет трубку и начинает рыться в толстой, набитой бумагами папке.

"В другой раз"

Данило Апреа ждал приятелей, опершись спиной о кузов фургона, когда Рино, набычившись, вышел из офиса. По его походке Данило понял, что он обозлен. Узнал, что про них забыли.

Данило-то уже пару дней как знал, что сыну Маркетты они не нужны, но он поостерегся сообщать об этом Рино.