Родинка в ответ покачала головой:

– Похоже, никому не позволяют связываться друг с другом после недавних действий со стороны Нод.

– Черт, по крайней мере, эти придурки могли бы позволить людям разговаривать, ты бы тогда узнала, жив он или нет.

Пожимая плечами, Родинка ответила:

– Я продолжаю смотреть «Дабл-Ю-Три-Эн» – надеюсь, они наконец сообщат о потерях. Я считала, раз он работает в ВОИ, они что-нибудь сообщат, но, похоже, на уборщиков там всем плевать.

– Да. Можно подумать, им не наплевать на семьи погибших. Просто стараются делать вид, что все хорошо. Ненавижу этих долбаных придурков из «Дабл-Ю-Три-Эн».

Аннабелла порадовалась, что у нее есть маскировщик. А еще она решила, что может оказаться полезной.

– Извините, – обратилась она к Родинке, – а как зовут вашего брата?

– А вам-то на кой черт его имя понадобилось? – спросила та.

– Я работаю в ВОИ, – ответила Аннабелла. Это было неправдой, но уж лучше так, чем говорить, что ты «придурочная из „Дабл-Ю-Три-Эн“». – Нам прислали список убитых сотрудников.

Родинка моргнула.

– Серьезно? Томми мне никогда не говорил, что так делают.

– Делают. Я могу посмотреть.

Бородач подозрительно щурился из-под кепки.

– Ваш голос кажется мне знакомым, дамочка. Я вас знаю?

– Сомневаюсь.

– Его зовут Томми Стефан, – ответила Родинка.

Аннабелла подключила электронного помощника к домашнему почтовому ящику. Она никогда не отправляла в корзину списки погибших, которые могли оказаться весьма ценными для исследований. Никого с фамилией Стефан в списке не было. Родинка закрыла глаза и протяжно выдохнула.

– Слава богу. – Она открыла глаза и прикоснулась свободной рукой к руке Аннабеллы. – Большое вам спасибо.

– Но никаких гарантий нет. – Аннабелла подумала, что, возможно, напрасно обнадежила женщину. – Это лишь означает, что не было сообщений о его ранении или смерти. Там настоящее безумие творится, и…

– Что ж, – ответила Родинка, – по крайней мере я знаю, что есть надежда. Это лучше, чем ничего.

– Не для меня, – заметил Бородач. – Я предпочел бы точное знание или полное незнание, а не эту неопределенность.

Аннабелла пожала плечами:

– Это все, что я могу сделать.

– О нет, нет, нет. Вы не виноваты. Вы пытаетесь помочь, и это очень радует, но меня бесят эти придурки из «Дабл-Ю-Три-Эн».

Аннабелла хотела ответить, но передумала. Ей уже надо было пробираться к выходу. Автобус поворачивал на 231-ю стрит.

Еще несколько минут – и они на Бродвее. В 2033 году метро в Нью-Йорке полностью перестроили. Жилые районы города в основном группировались вокруг станций, подземный транспорт также был реконструирован, стал если не более удобным, то более быстрым и эффективным. Количество остановок уменьшилось, например, поезд № 1 останавливался в северо-западном Бронксе только один раз, а не четыре, как раньше. Это привело к росту очередей на остановках, зато дорога, длившаяся час, когда Аннабелла была ребенком, теперь занимала вместе с поездкой на автобусе всего двадцать минут.

Протиснувшись на платформу, заполненную пассажирами на Манхэттен, который по-прежнему оставался центром активности в этом регионе, Аннабелла подумала о своем новом задании. Она еще ни разу не бывала в Желтой зоне. Наверное, ей придется пройти через определенные процедуры, дезинфекция и тому подобное. Пенни об этом не говорила, но, вероятно, все указания содержались в присланных материалах. Аннабелла могла получить доступ к ним прямо отсюда, но решила подождать, пока не приедет в офис, чтобы видеть объемную голограмму, а не плоское изображение на экране электронного помощника.

Поезд прибыл, и как минимум трижды Аннабелле наступили на ногу. Ей почти не нужно было двигаться, волна людей буквально внесла ее в вагон.

В отличие от автобусов – или метро до тридцать третьего года – в этих поездах не было сидений за исключением тех, которые предназначались для людей с физическими ограничениями, и они могли садиться на них только после авторизации. (Как-то возвращаясь поздно вечером домой, Аннабелла видела двоих подростков, пытавшихся проскользнуть мимо сканера, чтобы занять сиденья. На следующей остановке их арестовал полицейский, получивший сигнал тревоги и ожидающий прибытия поезда.) Удерживать равновесие пассажирам помогали поручни.

Иногда Аннабелла думала, что такая жизнь ужасна. Дядя Фредди часто рассказывал о старых добрых временах «до тибериума». Люди тогда жили в квартирах, в которых на каждого приходилось несколько комнат, а не одна, многие имели машины, и никому не приходилось принимать по семь таблеток в день лишь для того, чтобы не отравиться самим воздухом. И в мире было больше двух наций. Теперь же все люди принадлежали к ВОИ или к Братству Нод.

«Какой бы плохой ни была жизнь, – подумала Аннабелла, когда поезд накренился и на нее навалился мускулистый мужчина, – по крайней мере, мной не правят террористы».