Вновь пристально поглядев на нее, он сказал:

— Ну, разумеется, на такую женщину, как вы, мои чары не распространяются! И вы ведь говорили, кажется, что любите…

— Роберта? Да, я его люблю! — воскликнула Дуглесс. — И возможно, когда я вернусь в Штаты, у нас все еще наладится! Или, получив мое сообщение о браслете, он приедет за мной! — гордо сказала Дуглесс. Да, она намерена помнить Роберта! В сравнении с этим мужчиной Роберт кажется таким надежным, — подумала она.

— А, ну да… — пробурчал Николас, направляясь к выходу.

— И что же вы хотите сказать этим вашим «ну да»? — раздраженно спросила она.

— Да ничего, просто «ну да» — и все! — отозвался он. Но она, став у него на дороге, потребовала:

— Если вы хотели что-то сказать, то договаривайте!

— Ну, если Роберт и вернется, то не из-за женщины, которую якобы любит, а из-за украшения, да?

— Конечно же, он вернется ради меня! — выкрикнула Дуглесс. — А браслет… Дело попросту в том, что эта Глория дрянь, и она наврала ему, а Роберт, разумеется, ей поверил! И кончайте смотреть на меня такими глазами! Роберт — превосходный человек! По крайней мере, его будут помнить по его делам, которые он совершал на операционном столе, а не на… — Тут она прервала свой страстный монолог, увидев выражение лица Николаса.

Он просто отодвинул ее с дороги и пошел дальше.

— Николас, простите меня! — воскликнула она, бегом устремляясь за ним. — Я вовсе не хотела сказать такого! Я просто была зла, вот и все! И не вы виноваты в том, что о вас говорят в связи с Арабеллой, в этом — наша вина! Да! Слишком много телевидения! И слишком много журналов типа «Нэшнэл инкуайерер»! И слишком много настроенности на сенсацию! Ой, да постойте же, Колин, ну, пожалуйста, постойте! — Она остановилась и как бы застыла на месте: неужто и он бросит ее и уйдет?!

Она так и стояла, поникнув головой, и не сразу услышала, что он вернулся. Дружески обняв ее за плечи, он спросил:

— А что, мороженое у них тут продается? Его вопрос рассмешил Дуглесс, он же снова приподнял ей голову за подбородок и смахнул с ее щеки слезинку.

— У вас что, опять глаза от лука защипало, да? Она только и смогла помотать головой, опасаясь, что голос ее выдаст.

— В таком случае, пошли! — сказал он. — И если только память мне не изменяет, там, в шкатулке, должна находиться жемчужина — такой же величины, как мой большой палец!

— Это правда? — спросила она. — А что в ней еще? — Она совершенно искренне позабыла о шкатулке!

— Нет, сперва выпьем чаю, — ответил он. — Чаю со «сконами»! И еще закажем мороженого! А после этого я вам покажу, что в шкатулке!

Они вышли из неотреставрированной части замка, прошли мимо очередной группы экскурсантов и покинули территорию через калитку с надписью «Вход», что стоявшим возле нее гидам, разумеется, не очень-то понравилось!

В кафе Николас взял все хлопоты на себя. Дуглесс уселась за столик и ждала, пока он завершит свои переговоры с хозяйкой за прилавком. Николас, видимо, требовал чего-то, а женщина в ответ отрицательно качала головой, но у Дуглесс крепло подозрение, что Николас получит-таки все, чего желает!

Через несколько минут он вернулся к столику и предложил ей куда-то пройти с ним. Выйдя из кафе, они спустились по каменной лестнице в парк, прошли по нему и наконец остановились в полутени под тисовым деревом, с ярко-красными плодами, похожими на ягоды. Обернувшись, Дуглесс увидела, что за ними следуют та самая женщина из кафе и мужчина, а в руках у них два огромных подноса, уставленные чайниками, приборами для чаепития, а также тарелочками со всевозможными кондитерскими изделиями и крохотными сандвичами без корок. Однако любимых Николасом «сконов» на подносах не было.

Не обращая на эту пару внимания, Николас ожидал лишь, когда они расстелят на земле покрывало и расставят на нем все для чаепития.

— Здесь был мой главный парк, — произнес он, сопровождая свои слова жестом, и голос его был тих и печален. — Здесь же находилась и одна могила, — добавил он.

Служители из кафе удалились, и Николас, подав Дуглесс руку, помог ей сесть на покрывало. Она налила ему чашку чая, добавив молока, и, передавая тарелку со множеством всяческих закусок, спросила:

— Ну что, теперь-то можно?!

— Теперь — можно! — улыбаясь, ответил он.

Порывшись в сумке, Дуглесс вытащила из нее старинной работы, хрупкую на вид шкатулочку из слоновой кости и, затаив дыхание, открыла крышку.

На самом верху в шкатулке лежали два необыкновенной красоты перстня — один с изумрудом, а другой с рубином. Камни были вправлены в изысканнейший золотой орнамент с драконами и змеями. Продолжая улыбаться, Николас надел перстни — они смотрелись на его пальцах великолепно!