СОН:

Не могу больше слушать эту канитель. Да-да, господин министр, сознаю, что мое появление не совсем прилично, но не буду вам напоминать, сколько я исполнил ваших секретных поручений в газетной области и как крепко умею держать красный язык за белыми зубами. Коллега Вальс, моя фамилия Сон, — не путайте меня с фельетонистом Зоном, это совсем другой коленкор. Руку!

ПОЛКОВНИК:

Бесстыдник! Вывести его?

МИНИСТР:

Мне все равно. Оставьте... Душа в смятении... Я сейчас рад всякому советнику.

ВАЛЬС:

Вот вам моя рука. Только — почему вы меня назвали коллегой? Я в газетах никогда не писал, а свои юношеские стихи я сжег.

СОН:

О, я употребил этот термин в более глубоком смысле. Я чую в вас родственную душу, — энергию, находчивость, жар приключений... Не сомневаюсь, что когда-нибудь потом, на досуге, вы мне объясните, как вы угадали точное время этого интересного явления, столь изменившего наш прославленный пейзаж... а сейчас я, конечно, готов поверить, что вы изобрели соответствующую машину. Господин министр, мое чутье подсказывает мне, что этот человек не безумец.

МИНИСТР: (к полковнику)

Видите, не я один так думаю.

ПОЛКОВНИК:

Пока его не осмотрит врач, я придерживаюсь своего первоначального мнения.

СОН:

Вот и чудно. Каждый пускай придерживается своего мнения, и будем играть.

ВАЛЬС:

Да, будем играть. Полковник меня считает параноиком, министр — едва ли не бесом, а вы — шарлатаном. Я, разумеется, остаюсь при мнении особом.

МИНИСТР:

Видите ли, Сон... в каком мы странном положении...

СОН:

Дорогой министр, в жизни ничего странного не бывает. Вы стоите перед известным фактом, и этот факт нужно принять или же расписаться в своей умственной некомпетенции. Предлагаю следующее: пускай будут произведены еще испытания. Ведь это вы сможете организовать, господин Вальс?

ВАЛЬС:

Да, придется. По-видимому, почва еще недостаточно подготовлена.

СОН:

Ну, с почвой-то вы обращаетесь довольно своеобразно. (К министру.) Что же, как вы относитесь к моему предложению?

МИНИСТР:

Я думаю. Я думаю.

СОН:

Лучше не думайте, будет только хуже.

ПОЛКОВНИК: (к Вальсу).

Нет, пожалуйста, отодвиньтесь. Я хочу быть рядом с моим начальником.

ВАЛЬС:

Мне здесь удобнее.

ПОЛКОВНИК:

А я вам говорю...

СОН:

Господа, не ссорьтесь. (К министру.) Ну что, додумали?

МИНИСТР:

Ответственность колоссальна... решимости никакой... возможность оказаться в смешном положении — невыносима... президент выпустит на меня общественное мнение... меня разорвут...

ВАЛЬС:

Это теперь совершенно не важно. Я спрашиваю вас, желаете ли вы еще демонстраций или вам достаточно сегодняшней? Вот в чем вопрос.

ПОЛКОВНИК:

Я не позволяю так разговаривать с моим министром...

СОН:

Господа, все мы немножко взволнованы, и потому некоторая резкость речи простительна. (К министру.) Кончайте думать, пожалуйста.

МИНИСТР:

...А посоветоваться не с кем... Боязно эту тайну разгласить... Боязно...

СОН:

Это так просто: составьте комиссию из верных людей, и будем играть. Полковник, оставьте этот стул, право же, не до мелочей...

ПОЛКОВНИК:

Я не хочу, чтобы он там сидел.

СОН:

Оставьте, оставьте. Итак, господин министр?

МИНИСТР:

Не знаю... Не умею...

ВАЛЬС:

Он слишком долго думает. Противно. Пойдемте, Сон. Вы мне пригодитесь.

МИНИСТР:

А! Вас удивляет мое состояние? Так разрешите мне вам сказать, что я понимаю кое-что, чего не понимаете вы. Я человек воображения, и мне до того ясно представилось все, что наша страна может извлечь... А с другой стороны... Хорошо, я рискну! Да будут произведены еще испытания.