Шрифт:
—Так ты думаешь, — сказала я тихо, сворачивая к высокой
калитке, выводящей на улицу, — что это по моей вине она побежала к Пискари? Потому что я не могу себя заставить ее остановить силой, если она забудется, а спать с ней я не согласна?
Кизли хмыкнул.
— Айви мыслит как вампир. Пора тебе мыслить как ведьме.
— В смысле — о каких-то заклинаниях? — предположила я, вспоминая отвращение Айви к таким вещам, потом сама покраснела, услышав энтузиазм в своем голосе. — Чтобы приглушить ее голод или чтобы успокоить ее, не причиняя вреда?
Он опустил и поднял голову, и я замедлила шаг, увидев, что ему трудно.
— Так что же ты собираешься делать? — спросил он, опуская руку мне на плечо. — В смысле, сегодня?
— Придумать какой-то план и пойти ее выручать, — призналась я. Потому что уже сама не знала, что и думать.
Он помолчал, потом ответил:
— Если ты попытаешься, он сильнее в нее вцепится.
Я стала было возражать, и он остановился, повернулся ко мне лицом. В темных глазах читалось предостережение.
— Ты туда войдешь — и Пискари заставит ее тебя убить. Поверь в нее, она сама вырвется. Пискари — ее мастер, но ты — ее друг, и душа ее все еще при ней.
— Поверить в нее? — сказала я, потрясенная мыслью, что я должна не делать ничего. — Я не могу ее там бросить! Когда в прошлый раз она отказалась меня убивать, он ее изнасиловал кровью.
Мягкая рука у меня на плече подтолкнула вперед, и мы пошли дальше.
— Поверь в нее, — просто повторил он. — Она же в тебя верит. — Грудь Кизли поднялась и опустилась глубоким вздохом. — Рэйчел, если она уйдет от Пискари и не будет никого, к кому она может обратиться за защитой, первый же неживой вампир, на которого она наткнется, сможет ее употребить как захочет.
— Будто Пискари этого не делает? — мрачно спросила я.
— Ей нужна защита не меньше, чем тебе, — сказал он укоризненно. — И если ты ей этой защиты дать не можешь, то не осуждай ее за то, что она держится за того единственного, кто эту защиту ей дает.
Если так ставить вопрос... да, в этом был смысл. Но мне он не нравился. Особенно когда, если подумать, Пискари защищал меня через ее посредство. Ну, супер...
— Дай ей причину выбраться на свободу — и она будет с тобой, — сказал Кизли у деревянной калитки. — Ты знаешь, кем это ее сделает?
— Нет, — ответила я, думая, что меня это уже сделало трусихой.
Он улыбнулся моей кислой физиономии, потом достал из ведра свой термос.
— Сделает ее той, кем уже никто не сможет манипулировать. Той, кем она хочет быть.
— Чушь это все! — сказала я. Он отодвинул засов и открыл калитку. — Ей нужна моя помощь!
Кизли фыркнул, прислонил складной стул к стене и перешагнул порог. За калиткой лежала тихая и влажная от росы улица.
—Ты ей уже помогла. Ты ей дала другой выбор, кроме Пискари.
Я опустила глаза. Этого мало. Меня мало. Я не могу защитить ее от неживых. Не могу защитить себя — куда уж думать, что могу защитить ее. Просто смешно. Кизли остановился у порога:
—Буду с тобой честен, — сказал он. — Мне не нравятся от ношения между двумя однополыми. Я такого не понимаю, и слишком стар, чтобы начинать по-другому думать. Но вот что я знаю — что ты здесь счастлива. Судя по словам Дженкса, Айви тоже. А потому мне трудно было бы думать, что ты совершаешь ошибку или поступаешь нехорошо. Что бы ты ни делала.
Если бы я знала какие-нибудь чары, чтобы свернуться клубочком и умереть, я бы так и сделала. А сейчас я только смотрела на собственные ноги и шла к калитке. Как всегда в жизни поступаю.
— Ты пойдешь драться с Пискари? — спросил он вдруг. Согревшись под одеялом, я переступила с ноги на ногу.
— Хочу пойти.
— Решай по-умному, Рэйчел, — вздохнул он. — По-умному, Он повернулся и пошел к своему потрепанному временем
дому на той стороне улицы. А я вдруг забеспокоилась.
—Кизли, передай Кери, что я прошу прощения. Ну, за то, что ее толкнула.
Он поднял руку:
—Передам обязательно.
Дженкс вынырнул из кроны нависшего над калиткой дерева — наверное, опять подслушивал. Я посмотрела на него, потом крикнула Кизли вслед:
—Можно мне сегодня будет зайти?
Остановившись пропустить мини-фургон, принадлежащий
единственной на этой улице человеческой семье, Кизли улыбнулся, показав почерневшие от кофе зубы:
—Я приготовлю завтрак. Сэндвичи с тунцом — пойдет?