Ребекка наблюдала за Слейтером, расхаживающим по залу и заговаривающим с людьми, стоящими небольшими тесными кучками. Иногда на его губах появлялась обнадеживающая улыбка, но взгляд оставался холодным и напряженным. Ребекке оставалось лишь восхищаться его способностью оставаться спокойным посреди этого хаоса.

На улице сгрудилась толпа. Лиц было не видно, но голоса слышались отчетливо. Казалось, весь город собрался, чтобы поглазеть на произошедшее.

Доктор пришел быстрее, чем Ребекка ожидала. Должно быть, он – впрочем, как и все остальные – уже узнал о перестрелке. Он бегло осмотрел двоих мужчин, чьи раны оказались поверхностными. Очевидно, они поранились осколками стекла. После этого доктор подошел к Джорджии и снял с ее плеча платье, чтобы внимательно осмотреть рану. С помощью Саймона он перевернул ее на бок и отыскал выходное отверстие от пули.

– Как она? – спросил Слейтер, на лбу которого пролегли глубокие морщины.

– Потеряла много крови, но пуля, к счастью, прошла навылет. Давайте перенесем ее в комнату. Там я смогу промыть и перевязать рану.

– Я понесу ее, – сказал Саймон. Он подхватил Джорджию на руки с такой легкостью, словно девушка ничего не весила, и понес ее наверх.

– Мы принесем горячей воды и полотенца, – предложила Касси, взглянув на Роуз и Молли.

Когда девушки ушли, в салун вошел шериф Райдер. Остановившись в дверях, он тихо присвистнул.

– Сначала Карни, теперь вот это… Похоже, «Подвязка» встала кому-то поперек горла.

На лице Слейтера не отразилось ни одной эмоции. Даже презрения.

– Может быть. А может, пьяные ковбои просто решили немного пострелять.

– Кто-то что-то видел? – повысил голос шериф. В ответ присутствующие лишь покачали головами.

– Что ж, тогда все отправляйтесь домой, – сказал он. – Больше здесь делать нечего.

Наконец посреди разрухи остались только Слейтер, Ребекка, Данте и Фрэнк.

– Данте, Фрэнк, проверьте, не осталось ли где-нибудь тлеющей соломы, – приказал Слейтер. – Ребекка, отправляйся наверх.

Девушка покачала головой.

– Я начну убираться.

– Нет. Убираться будем завтра. Все слишком устали.

Однако Ребекка осталась стоять, не желая оставлять Слейтера одного.

– Углей нет, босс, – доложил Фрэнк.

– Хорошо. А теперь ступайте домой, – сказал Слейтер Фрэнку и Данте.

– Приду в полдень, чтобы помочь убрать следы этого зверства, – произнес Данте.

Слейтер благодарно улыбнулся в ответ.

– Спасибо.

– Я тоже приду, – добавил Фрэнк.

Слейтер кивнул. После этого он проводил друзей до двери и запер ее за ними.

– Теперь внутрь можно проникнуть через окна, – заметила Ребекка.

Слейтер посмотрел на зияющие пустотой оконные рамы.

– Эти окна были гордостью Эндрю. Он выписал их из Сент-Луиса. Они стоили немалых денег, но он хотел все устроить именно так, как себе представлял.

Ребекка ощутила жжение в горле. И виной тому был вовсе не едкий дым.

– Хочешь их заменить?

– Закажу завтра. – Слейтер повернулся к девушке. Он больше не выглядел ранимым, как минутой раньше. – Иди спать, Ребекка.

Девушка знала, что уснуть не сможет, вновь и вновь переживая то, что случилось. Лишь по счастливой случайности никто не был убит. Случись перестрелка немного раньше, пострадало бы гораздо больше людей. Ребекка отвернулась и вытерла полотенцем барную стойку, смахнув с нее осколки.

– Это они?

Слейтер ответил не сразу.

– Возможно.

Несмотря на то, что Ребекка ожидала подобного ответа, ее ладони тут же вспотели, а сердце забилось чаще.

– Они приходили к тебе?

– Нет. Вот почему эта перестрелка оказалась для меня полной неожиданностью. – Он яростно выругался и провел рукой по волосам. – Черт возьми, я должен был подготовиться.

Ребекка с трудом удержалась, чтобы не обнять Слейтера за плечи.

– Ты не смог бы их остановить.

Слейтер не стал возражать. Вместо этого он начал ставить стулья на столы.

– Джорджия ранена, «Подвязка» разгромлена. – Внезапно Слейтер с силой отшвырнул стул. – Черт возьми! Как я смогу поймать убийцу, если не в состоянии уберечь свой салун… своих людей?

Движимая чем-то большим, нежели простая забота, Ребекка подошла к Слейтеру и положила ладонь на его дрожащую руку.

– В этом нет твоей вины.

Слейтер смотрел на Ребекку сверху вниз, и она увидела в его голубых глазах гнев и вину.

– Та записка была предупреждением, а я не придал ей значения. Дурак!