–  Вы знаете, - испуганно проговорила она.
– Эта кукла на ощупь как живая.

–  Да?
– я погладил Миру по бедру.
– Отличная работа, но это, к сожалению, только папье-маше.

Мне уже почти удалось успокоить ее, когда Мира медленно, все в той же манекенной позе поднялась над подставкой почти на фут. Продавщица стояла к ней спиной и ничего не видела. Непринужденно беседуя, я взял Миру за плечо и опустил на место, но держать ее было трудно, а тут еще продавщица, словно почувствовав что-то неладное, обернулась, и глаза ее округлились от страха.

–  Не волнуйтесь, это просто сквозняк, - натянуто улыбнулся я.
– Эти модели очень легкие.

И конечно, в самый тяжелый момент рядом появился Клэнси.

–  Что это ты тут куклы лапаешь, Миллан?
– спросил он, вытирая платком вспотевшее после неприятных объяснений лицо.

–  А я извращенец, знаешь ли, фетишист, - мне было ясно, что все пропало.

–  Инспектор, - вмешалась рыжеволосая продавщица.
– С этим манекеном что-то не так. Он пытается улететь.

–  Что значит улететь?
– подозрительно спросил Клэнси.

–  Да ерунда, Клэнси, - начал было я, но было поздно.

–  Ах, вот, значит, где она спряталась, - инспектор, снял с Миры шляпу.
– Вы арестованы, мисс Шамвэй. Ну-ка, Миллан, убери лапы.

Я подчинился, и Мира тут же поднялась метра на три над полом. Клэнси закрыл глаза и застонал. Завизжали продавщицы. Директор магазина медленно опустился на пол, пытаясь ослабить узел галстука и расстегнуть воротник. Полисмены, как завороженные, молча смотрели на Миру. В этой суете никто не заметил, как в магазин вошел Виски. Он подоспел как раз вовремя, потому что рыжая продавщица дико взвизгнула и повисла у меня на шее.

Виски подошел к нам.

–  Ну ты даешь, старик, - одобрительно сказал он.
– Только зашел и тебе уже на шею кидаются.

Эффект от его речи был поразительный. Рыжая лишилась чувств и соскользнула на пол. Истерические вопли прекратились, и все притихли.

–  Ну что, веришь теперь в летающих женщин и говорящую собаку?
– спросил я у Клэнси.

–  Теперь я верю во что угодно.
– Клэнси передернуло.
– С меня хватит. Говори с капитаном.

Виски вразвалочку подошел к рыжей продавщице, лежавшей без чувств.

–  Странно, как эти дамы так быстро отключаются, - задумчиво проговорил он и лизнул ей лицо.

Я оттолкнул его.

–  Оставь ее в покое. Кроме того, на ней столько косметики, что ты можешь отравиться.

–  Ничего, я и не таких облизывал, - заметил он невозмутимо.

–  Пошляк, - с отвращением бросил я.

–  Пусть он замолчит!
– простонал Клэнси.
– Мне что-то дурно.

–  Росс!
– Мира повисла рядом со мной.
– Что будем делать дальше?

–  Пойдем к Саммерсу. Теперь он поверит мне, - я осторожно взял ее за руку и пошел к выходу. Она покорно летела рядом.

–  Что, и по улице так пойдешь?
– ехидно осведомился Виски.

–  А почему нет?
– огрызнулся я.
– Чем больше свидетелей, тем лучше.

–  Нет, нет!
– судя по голосу, Клэнси начал приходить в себя.
– Ребята! Взять их!

Полисмены, поколебавшись, двинулись к нам. Мира тут же опустилась на пол и встала на ноги.

–  Ну что ж, - сказала она и щёлкнула пальцами, - Пусть попробуют.

Полисмены неожиданно остановились.

–  Дождь… - испуганно сказал один из них.

–  Точно, - подтвердил другой сдавленным голосом.
– Да еще какой!

–  Какой дождь?!
– рявкнул Клэнси.
– Арестовать их!

Мира щелкнула пальцами в его направлении.

–  Черт возьми!
– лицо у Клэнси перекосилось.
– И правда дождь!

Я был поражен не меньше их. Над каждым полисменом, словно из душа, лил дождь. Причем, лил не с потолка, а начинался в нескольких футах над их головами. Когда они двигались, струи воды перемещались вместе с ними.

–  Твоя работа?
– спросил я у Миры.

–  Конечно. Старая индейская шутка, как говаривал Квинтль, - самодовольно ответила она и тут увидела рыжую продавщицу.
– Ага, вот про кого я забыла, вот кто к тебе приставал!

Она щелкнула пальцами и если то, что было над полисменами, напоминало душ, то над продавщицей разверзся мини-водопад, и через секунду она представляла собой жалкое зрелище. Впрочем, Мира решила, что достаточно повеселилась, и дождь перестал.

Полисмены во главе с Клэнси вытирали мокрые лица и отряхивали форму.