— Видели, каким взглядом они обменялась? Она будет смеяться над нами весь завтрашний день, — сказал Уиттэйкер.

— Плакать скорее, когда она узнает, что всех денег Дарси недостаточно, чтобы купить ей друзей в этой компании.

Уиттэйкер грациозно пожал плечами.

— Боже, смотри, неужели это Фоксуэлл! — воскликнул баронет. — Да он на вид вдвое старше своих лет, с тех пор как я видел его в последний раз.

— Не все из нас пользовались преимуществом американского климата, — заметил Уиттэйкер со смехом, обидным для своего собеседника.

— Вот мы и встретились снова, мистер Фоксуэлл. Добрый вам вечер, сэр, — растягивая слова, произнес сэр Грэм.

— Значит, вернулись в Англию, сэр Грэм?

Холодность Фоксуэлла удивила Уиттэйкера и раздосадовала Бахуса-баронета, о чем свидетельствовали удивленно вздернутая изящная бровь одного и насупленные брови другого.

— Хм-м. Из всех людей Дарси — последний, от кого я мог ожидать подобной глупости, Фоксуэлл, — почти прорычал баронет.

— Я же очень доволен его поступком, сэр Грэм, — ответил Фоксуэлл. Мистер Дарси предоставил мне почти единственную в своем роде возможность познакомиться с весьма очаровательной дамой.

— Ну же, Фоксуэлл. Вы не ответили. Вы же знаете его лучше других. Разве вы ожидали такой дури oт Дарси?

— Вы раздираете мне душу, уважаемый сэр, — прервал его Уиттэйкер, зевая. — Неужели в вашем сердце не осталось ни капли поэзии?

Сэр Грэм фыркнул:

— Итальянцы справляются с такими вещами лучше. Договариваться о браках предоставляют родственникам. — Он позволил себе сделать паузу, крайне неловкую для Фоксуэлла, потом продолжил: — Я слышал, будто кто-то из родни Дарси даже публично выражает свое неудовольствие.

Фоксуэлл вздрогнул. В этот момент Реджиналд, вероятно, уже вернулся домой, — подумал он. — И теперь, возможно, совещается с отцом».

Уиттэйкер прервал ход его мыслей:

— Мистер Фоксуэлл, вы ведь встречались с миссис Дарси? Не будете ли вы так любезны, представить ей меня? — Фоксуэлл поклонился, и даже сэр Грэм согласно пожал плечами.

Эти трое направились поперек залы к небольшой группе, которой Дарси представлял Элизабет. Она I радостью повернулась поприветствовать мистера Фоксуэлла.

— Миссис Дарси, могу ли я представить вам сэра Грэма Истона? — произнес Фоксуэлл, жестом показав на мужчину, шедшего сзади, но тут Истон намеренно обогнул их и прошел мимо них. Элизабет слегка покраснела.

— Э-э… мистера Уиттэйкера? — поспешно продолжил Фоксуэлл. — Миссис Дарси, это Уиттэйкер.

Она приветствовала нового знакомого очаровательной улыбкой. Сэр Грэм Истон казался забытым в обрушившемся на нее потоке фоксуэлловского юмора, столь же неудержимого, как и в их первую встречу. Даже пижонство Уиттэйкера было полностью прощено. Она блистала остроумием, а когда смеялась, изумруды в ее полосах вздрагивали вместе с завитками ее волос и искрились. И все время Элизабет чувствовала присутствие Дарси так остро, как будто они касались друг друга. Она легко бы забыла о грубости баронета, выплеснув обиду, имеете со смехом, но с Дарси все было иначе. Даже не глядя на него, она знала, как он побелел от гнева.

Оркестр сменил мелодию, известив о начале танцев. Она подняла глаза, Дарси ответил наклоном головы и протянул ей руку как раз в тот момент, когда мистер Уиттэйкер с поклоном попросил ее оказать ему честь и потанцевать с ним.

— Благодарю, сэр, но этот танец уже занят.

— Тогда, мадам, не окажете ли вы мне честь потанцевать следующий танец со мной?

— С удовольствием.

Перед танцем Элизабет стояла напротив Дарси. Выпрямившись после поклона, он угадал в ее улыбающихся глазах вопрос. Во время очередной танцевальной фигуры он ответил на него:

— Ты столкнулась с человеком, которого я презираю. Он недостоин твоего внимания и поэтому неспособен обидеть тебя своей оскорбительной выходкой.

— О чем ты говоришь?

— Об этом… — ответил он.

Они привлекали внимание не одной любопытной пары глаз. Еще осенью слухи о помолвке Дарси с девушкой из семьи без хороших связей и состояния изумили его знакомых. Его высокомерие, которое они часто испытывали на себе, было всем слишком хорошо известно; и вот теперь он продемонстрировал, наконец, окружающим, каким чувствительным был на самом деле.

Она улыбнулась, заметив, как вокруг дамы средних лет теснилась целая группа гостей. Всех их объединяло одно: лица их изображали бесконечную скуку, но сквозь это деланое выражение (что выдавало их с головой) сквозила беспокойная надежда обратить на себя внимание дамы.

— Кто та дама, Фицуильям?

— Маркиза Инглбур, любовь моя, — ответил он, проследив за ее взглядом.

— Вот как? Так это и есть леди Инглбур?

Одна из самых популярных личностей Англии, женщина с огромным интеллектом и безмерным влиянием при дворе, была заключена в кряжистую невысокую фигуру и, по всему видно, проявляла полное безразличие к своему внешнему виду.