— Ручаюсь тебе, — холодно произнес он, — что сэр Грэм Истон пожалел о своем поспешном выпаде прежде, чем наступило утро. Он отчаянно пытается восстановить утраченные позиции в обществе.

Она недоуменно посмотрела на мужа, но промолчала, и он объяснил:

— По бальному залу прокатился слух, что тебя отметила своим вниманием маркиза. Все вокруг откровенно поздравляли меня, в то время как он оскорбил тебя.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты ожидала добиться такого успеха на балу? Если да, то тебе неизвестна затаенная жестокость, вырывающаяся наружу, когда свет — назови его высшим обществом, не важно — одержим стремлением защитить твердыни своего социального статуса.

— Тогда все они глупцы. — Она искала способ спуститься вниз с пика, которого достиг ее гнев.

— Конечно, но все же это то общество, внутри которого мы с тобой существуем.

«Проклятая гордость! И откуда она в ней?» — думал Фицуильям. И все же он только сильнее любил Элизабет за это.

— Элизабет, нет ничего, чем бы я не мог пожертвовать ради тебя. — Его гнев достиг своего предела.

— Ты уже пожертвовал хорошим отношением и вниманием своих родственников и знакомых, — не удержалась Элизабет. — Мне невыносимо сознавать, что ты мог бы почувствовать, что тебе приходится жертвовать и своей честью.

— Только не честью, Элизабет. — Он шагнул к окну, посмотрел на скованную холодом улицу, потом снова повернулся к жене, освещенной мерцающим светом огня в камине. Щеки ее пылали. Ему еще столько предстояло узнать о ней. Его гнев стал таять.

— Я знал, что вызову возмущение семьи своей женитьбой, хотя и недооценил их жестокости. Но, родная моя, ты научила меня уважать и ценить тебя превыше § всего этого. Я откажусь, без всякого сожаления, от дружбы с любым представителем моего круга, который не выказывает тебе должного уважения. Когда я вижу, как тебя оценили те новые друзья, которых ты себе приобрела, я понимаю, что их дружба защищает тебя, заставляя замолчать злопыхателей.

Внезапное подозрение заставило ее заговорить.

— Выходит, и доброта леди Рирдон тоже объясняется интересом ко мне маркизы?

— Леди Рирдон? — переспросил он. — Разумеется, нет. Я никогда не сомневался в ее дружбе. Вижу, я напрасно тебя огорчил. Прости меня, это все мой неуправляемый характер.

— Нет. Это из-за того, что я рассердилась. Я бы не вынесла мысли, что графиня лицемерила, когда заезжала вчера.

.— Что она говорила, Элизабет?

Элизабет пришлось глубоко вздохнуть, чтобы справиться с чувствами.

— Говорила, что она знала твою маму лучше, чем кто-либо другой на всем белом свете; и у нее нет сомнений, что леди Анна Дарси, будь она жива, очень скоро стала бы уважать меня и полюбила бы.

— Разве могло быть иначе, если бы она узнала тебя?

— Леди Рирдон добра ко мне в память о твоей маме. Я не претендую на многое, но ее слова значат для меня больше, чем я могу выразить.

У Элизабет задрожали руки. Он крепко сжал их.

— Мы поссорились, родной мой.

— Но мы убили этого дракона? — спросил Фицуильям.

— Думаю, мы воевали с его тенью. — Она отвела взгляд в сторону, потом медленно повернулась к нему. Улыбнувшись и вздернув подбородок, Элизабет сказала:

— Я буду иметь в виду, если леди Инглбур не остынет к этой странной дружбе, что она — полезная связь. Я научусь, в виде исключения, принимать это в расчет и дорожить этим.

— Я уверен в твоем благоразумии, — сказал он, стараясь в этот момент мыслить здраво.

— Очень небольшое исключение…

— Конечно, никто не призывает тебя идти на компромисс, когда дело касается чувства собственного достоинства.

— …но только до тех пор, пока она мне интересна, — лукаво продолжила Элизабет.

— Интересна? И только она? — рассмеялся Дар-си. — .Разве тебе не любопытно принять участие в блестящей и остроумной беседе, которую ты вряд ли найдешь в другом месте?

— Разумеется, это интригует меня в первую очередь, даже помимо моей воли. — В ее глазах отразилось волнение, и в своей озабоченности она не заметила легкой иронии в его улыбке. Он хотел было обнять жену, но тут в библиотеку вошел лакей.

— Мистер и миссис Хёрст, мадам, и мисс Бингли. Я провел их в гостиную.

— Пожалуйста, скажите им, что я сейчас выйду. Лакей удалился.

— Ну, вот и занятное завершение нашего утра.

Эти две дамы, ожидавшие их в гостиной, были старшими сестрами Чарлза Бингли. Мисс Кэролайн Бингли, рослая и красивая молодая женщина, держалась так, что ни у кого не оставалось сомнений — она самого высокого мнения о себе.

Кэролайн сопровождали сестра Луиза и муж Луизы мистер Хёрст. Все трое воплощали собой моду и стиль, как в одежде, так и в манерах.