Шрифт:
Я кошусь на братьев, - они шёпотом, потихонечку, о чём-то там своём переругиваются…
– Ладно… - смеюсь я.
– Знаю… Как у вас там?
– Дождь! Не сильный, но всё испортил. Сидели, было, в клубе, да там сейчас подростки одни. Вот, в номере спрятались. Анатолий Владимирович какое-то кино взял, сейчас посмотрим, и спать, наверное…
– Утром дождя не будет, - говорю я.
– Хорошо бы… Не сидеть же в номере весь выходной. Илья, а кушать вам хватит? Целый день ведь.
– Я думаю, хватит. Да ты не переживай, мам, Пашкины завтра приедут, не сутки же там им сидеть.
– Ну, в этом нельзя быть уверенным. Если что, ты знаешь, где деньги. Купи там чего-нибудь, приготовите с Павликом. Никитку кормите получше, а то сунете ему печенюшку, - сойдёт, мол, а он и рад…
– Мама! Печенюшку… Вот сейчас он бутер с фазаном уплетает. С грушей вперемешку…
– С грушей!
– ужасается мама.
– Ладно, Илюшенька, до свиданья. Поцелуй там Никитку за меня.
– Пока, мам. А только целоваться с ним я не буду! Я уж скорее с тигром там каким-нибудь, людоедским…
Я, хихикая себе под нос, возвращаюсь к братьям.
– С кем это ты там целоваться не будешь?
– подозрительно спрашивает Пашка.
– С Никитосом…
– Ещё чего!
– тут же вскидывается Заноза.
– Попробовал бы ты бы только, я бы тебе нос бы тогда откусил бы на фиг тогда!
– Вот так, - печально говорю я, обращаясь исключительно к Пашке.
– Кормишь его тут, поишь…
Никита вспоминает про спальник, про вино, про то, что ему ещё не налили, ещё там про что-то…
– Не, Илюшечка, ты ж не понял! Я это, запросто даже! Да ты же сам же не захочешь, так ведь? Ну и вот! Илюшечка, а вино сладенькое? А пузырьки там есть?
Пашка с сомнением смотрит на брата.
– Ох, Никитос!
– с тоской в голосе говорит он.
– Узнает батя, чем мы тут с тобой занимались, - кранты мне! Ты-то отвертишься, ясен перец! А мне хана…
– Пашка, ты в кого бздун такой! Отскочим. Илюха, лей… Это чего это? Это всё, что ли? Лей ещё, сказал! Заткнись ты, Пашка, уже! Во-от, хорош пока, а там видно будет…
Я уже начинаю жалеть о своей затее. И нет пути назад…
– Так, братцы сероглазые, хочу тост услышать! Скажи, Паш. И знаешь, что? Хокку! Пашка! Я тут хозяин! Скажи…
Пашка смирившись, смотрит в пространство над моей головой, шевелит губами, кивает своими вихрами, и, откашлявшись, говорит:
Мы с братом сидиму Ильи, - он ведь третийнаш брат. Так-то вот.– Точно!
– тут же вопит Никитос.
– Вмазать надо!
Рехнуться с эти ребёнком! А Пашка ждёт, что я скажу. А ведь неплохо, корявенько чуть, - но ведь какое чувство…
– Спасибо, Паш, - отзываюсь я.
– Я даже не знаю, что сказать… Что ж, выпьем!
Пашка сдержано кивает головой, он ощущает моё ответное чувство, он всё сказал, это не слова даже, это… Мы с Пашкой, глядя друг другу в глаза, выпиваем наш коньяк. Заноза, с некоторой всё же опаской, пробует вино. Ага, понравилось… Эк он присосался…
– Никитос, блин! А ну, поставь бокал! Хватит пока. Пашка, как коньяк? Otard, - говорят, что один из лучших… XO Excellence.
– Ил, а тётя Наташа не хватится? Если лучший, так дорогой значит.
– Спохватился! Расслабься, всё пучком будет. Никита, да отцепись ты от спальника этого, никуда он от тебя не денется.
– Ил, а можно я его домой возьму на время? Я бы в нём бы поспал бы пока…
– Пока - что, болячка?
– Пока не надоест ему, Паш. Да пусть берёт, не отстанет ведь. Только с родителями сам объясняйся, Никитос.
– А чего там с ними объясняться?
– удивляется Заноза.
– Делов-то. Слушайте, а научите меня этим вашим хокку! Вот бы я бы! В школе бы! Все лягут!
– Могу себе представить… - бормочет себе под нос Пашка.
– Да уж… Ну, так, - это вот без меня, Пашка захочет, - пусть. Вся ответственность на нём… Никита, как так можно, - всё в кучу? Ветчина, конфеты, сыр, виноград…
– Жалко? Вот жалко тебе? Ну, тогда и молчи тогда. В рот смотрят, блин! Ходи к ним в гости…
– Звали тебя, да? У-у, Занозинский, какой ты всё-таки…
– А ну, молчать оба! Дождётесь, - я сам, блин, на балкон уйду, ко всем чертям собачьим! И спальник заберу! Грызитесь себе тут…
Братья тут же надуваются. На меня, друг на друга, на весь мир… Боги, Боги… Помирятся, - они же братья. И они любят друг друга. Что ж, так и должно быть, ведь только так - правильно… Я задумчиво смотрю на свечу, и начинаю негромко говорить: