– Но только чтобы никаких грязных штучек, а то я разобью тебе лицо! – последовал ответ отца.

А дальше все было как в сказке, повторяя штампы бульварных изданий. Аманда приехала в Лондон, окончила курсы фотомоделей и начала блестящую карьеру. Вскоре она полностью избавилась от своего ирландского произношения, оставив лишь обаятельную живость. Неизвестно, было ли это следствием ее строгого воспитания, но на снимках она появлялась исключительно в классических нарядах, щедро увешанная жутко дорогими украшениями. Прошло несколько лет, и Аманда стала звездой.

И тут, пришел к выводу Джеффри Уэйтерс, изучая пухлые папки, с очаровательной ирландской девушкой что-то произошло. Аманда Рейли начала вращаться в кругах знаменитостей, будущих знаменитостей, людей состоятельных и тех, кто только намеревался разбогатеть. Появились снимки: она под руку с видными персонами – второстепенными представителями королевского двора, кинозвездами, разведенными финансистами и, наконец, неким Клайвом Бентли-Смитом, за которого она решила выйти замуж. Главе МИ-5 этот поступок казался лишенным смысла. Имея возможность выбирать из всех морских гигантов, плавающих вокруг, Аманда остановилась на ничем не примечательной рыбешке, связав с ним свою жизнь.

Далее последовало неизбежное: сплетни, которые привели к изучению корешков авиабилетов регулярных линий и полетных планов частных самолетов с указанием места прибытия. Компьютер на основе предыдущей подтвержденной информации, а также фотографий сузил круг предполагаемых счастливцев, вкушающих ласки Аманды Бентли-Смит. Речь шла об элите лондонского и шотландского высшего света: молодых и не очень молодых столпах промышленности, наследниках знаменитых замков и поместий с охотничьими угодьями, посещаемыми членами королевского двора, и ослепительных владельцах яхт, достаточно богатых, чтобы на свои средства участвовать в международных регатах. В Париже это был знаменитый модельер, известный своей любвеобильностью, пристрастия которого распространялись как на слабую, так и на сильную половины человечества, а также парижские «голубые», по какой-то причине проникшиеся любовью к рыжеволосой красавице. Единственным пробелом оставалось место наиболее частого паломничества Аманды за последний год: Нидерланды, и в первую очередь, Амстердам. Никто не встречал ее, прилетающую, как правило, частным самолетом, никто не был замечен провожающим ее к лимузину. Абсолютно никто. Известная на весь мир модель брала такси до центра города, где бесследно исчезала.

Амстердам.

И тут сэр Джеффри Уэйтерс начал прозревать, и это открытие оказалось для него подобно пулевой ране в живот. Не был ли он сам объяснением странного выбора непримечательной рыбешки? Хотя его снимки никогда не появлялись в газетах, люди, близкие к правительству, знали, что он возглавляет могущественную МИ-5, Службу внутренней безопасности. Заманчивая цель для Матарезе. И это немыслимое предположение давало ответ на многие вопросы, уже давно поселившиеся на задворках сознания сэра Джеффри. В последние месяцы Клайв и Аманда вдруг прониклись к ним с Гвинет небывалой любовью и повадились приглашать их к себе или напрашиваться в гости сами. Уэйтерса это удивляло и даже раздражало, однако он ничего не говорил, зная, что его жена обожает своего брата. Однако однажды в порыве злости он все же не удержался от язвительного вопроса:

– Дорогая моя Гвин, чем объясняется эта внезапная вспышка родственных чувств? Что, прошли слухи о нашей скорой кончине? Боже милосердный, Клайву и так достанутся все твои деньги – все то, что ты не отдала ему до сих пор; ну а с меня тут много шерсти не настрижешь. По-моему, они по несколько раз на неделе звонят по телефону или заваливаются в гости. Старушка, не забывай, что мне по-прежнему приходится зарабатывать на жизнь своей работой.

– Милый, ты мог бы разрешить мне оплачивать все счета.

– Об этом не может быть и речи. К тому же у меня весьма неплохо получается то, чем я занимаюсь.

– Ну пожалуйста, Джефф, Клайв тебя боготворит, тебе это прекрасно известно, и Аманда от тебя без ума. Она всегда настаивает на том, чтобы сесть рядом с тобой. И не пытайся меня убедить, что мужчине, даже если ему уже под шестьдесят, неприятно сидеть рядом с одной из самых красивых женщин на свете. Я тебе все равно не поверю.

– Аманда задает слишком много глупых вопросов. Она считает меня престарелым Джеймсом Бондом, каковым я определенно не являюсь – как я никогда не был и Джеймсом Бондом молодым. Он вольный стрелок, которому нравится не столько нудная работа, сколько кровавые разборки.

Однако, черт побери, Аманда Бентли-Смит задавала слишком много вопросов. Разумеется, ничего такого, от чего Уэйтерс не смог бы отделаться небрежным движением руки, и все же… тут надо подумать. Не раз после этих глупых ужинов ослепительная, соблазнительная Аманда забирала его для беседы с глазу на глаз, постоянно подливая ему в бокал. Могло ли так случиться, что он подсознательно обмолвился о чем-то таком, о чем надо было молчать? Сэр Джеффри в этом сомневался; как-никак, он был опытный разведчик. Однако исключать нельзя было ничего, поскольку он всегда считал интеллект своей собеседницы ниже среднего. Могла ли Аманда узнать что-либо такое, чего не должна была знать, о чем он упомянул мимоходом, не задумываясь, что было известно всем, но чему его слова придали новое, важное значение? Неужели тот неизвестный, к которому она ездила в Амстердам, связан с Матарезе? Джеффри Уэйтерс терзался сомнениями.

Тихо зажужжал красный телефон внутренней связи; он никогда не звонил. Это была прямая защищенная линия связи с генеральным директором.

– Уэйтерс слушает, – сказал Джеффри.

– Джефф, боюсь, у меня для тебя плохие известия. Приготовься.

– Что-нибудь с моей женой?

– Нет, с объектом твоих изысканий, с женой твоего шурина Амандой Бентли-Смит.

– Она исчезла, да?

– Ну, не совсем. Она мертва. Ее задушили удавкой, а тело бросили в Темзу. Час назад его вытащила из воды речная полиция.