Том 4. Стихотворения, не вошедшие в Собрание сочинений
вернуться

Есенин Сергей Александрович
Шрифт:

‹1915›

Город*

Храня завет родных поверий —Питать к греху стыдливый страх,Бродил я в каменной пещере,Как искушаемый монах.Как муравьи кишели людиИз щелей выдолбленных глыб,И, схилясь, двигались их груди,Что чешуя скорузлых рыб.В моей душе так было гулкоВ пеленках камня и кремней.На каждой ленте переулкаСтонал коровий рев теней.Дризжали дроги, словно стекла,В лицо кнутом грозила даль,А небо хмурилось и блекло,Как бабья сношенная шаль.С улыбкой змейного грешеньяДевичий смех меня манул,Но я хранил завет крещенья —Плевать с молитвой в сатану.Как об ножи стальной дорогойРвались на камнях сапоги,И я услышал зык от Бога:«Забудь, что видел, и беги!»

‹1915›

"У крыльца в худой логушке деготь…"

У крыльца в худой логушке деготь*.Струи черные расхлябились, как змейки.Ходят куры черных змей потрогатьИ в навозе чистят клюв свой клейкий.В колымаге колкая засорень,Без колес, как лапы, смотрят оси.Старый дед прямит на втулке шкворень*,Словно косу долбит на покосе.У погребки с маткой поросята,Рядом с замесью тухлявая лоханка.Под крылом на быльнице измятойЛовит вшей расхохленная канка*.Под горой на пойло скачет стадо.Плачут овцы с хлебистою жовкой.Голосят пастушки над оградой:«Гыть кыря!» — и щелкают веревкой.

‹1915›

Старухи*

Под окном балякают старухи.Вязлый хрип их крошит тишину.С чурбака, как скатный бисер, мухиУлетают к лесу-шушуну.Смотрят бабки в черные дубровы,Где сверкают гашники* зарниц,Подтыкают пестрые поневыИ таращат веки без ресниц.«Быть дождю, — решают в пересуде, —Небо в куреве, как хмаровая близь.Ведь недаром нонче на посудеПоявилась квасливая слизь,Не зазря прокисло по махоткамВ погребах парное молокоИ не так гагачится молодкам,Видно, дыхать бедным нелегко».Говорят старухи о пророке,Что на небе гонит лошадей,А кругом в дымнистой заволокеВеет сырью звонистых дождей.

‹1915›

"Я странник убогий…"

Я странник убогий*.С вечерней звездойПою я о БогеКасаткой степной.На шелковом блюдеОпада осин,Послухайте, люди,Ухлюпы трясин.Ширком в луговины,Целуя сосну,Поют быстровиныПро рай и весну.Я, странник убогий,Молюсь в синеву.На палой дорогеЛожуся в траву.Покоюся сладкоМеж росновых бус;На сердце лампадка,А в сердце Исус.

‹1915›

Разбойник*

Стухнут звезды, стухнет месяц,Стихнет песня соловья,В чернобылье перелесицС кистенем засяду я.У реки под косогоромНе бросай, рыбак, блесну,По дороге темным боромНе считай, купец, казну!Руки цепки, руки хватки,Не зазря зовусь ухват:Загребу парчу и кадки,Дорогой сниму халат.В темной роще заряницаЧешет елью прядь волос;Выручай меня, ножница*:Раздается стук колес.Не дознаться глупым людям,Где копил-хранил деньгу;Захотеть — так все добудемТемной ночью на лугу!

‹1915›

"Белая свитка и алый кушак…"

Белая свитка и алый кушак*,Рву я по грядкам зардевшийся мак.Громко звенит за селом хоровод,Там она, там она песни поет.Помню, как крикнула, шигая* в сруб:«Что же, красив ты, да сердцу не люб.Кольца кудрей твоих ветрами жжет,Гребень мой вострый другой бережет».Знаю, чем чужд ей и чем я не мил:Меньше плясал я и меньше всех пил.Кротко я с грустью стоял у стены:Все они пели и были пьяны.Счастье его, что в нем меньше стыда,В шею ей лезла его борода.Свившись с ним в жгучее пляски кольцо,Брызнула смехом она мне в лицо.Белая свитка и алый кушак,Рву я по грядкам зардевшийся мак.Маком влюбленное сердце цветет…Только не мне она песни поет.

‹1915›

Плясунья*

Ты играй, гармонь, под трензель*,Отсыпай, плясунья, дробь!На платке краснеет вензель,Знай прищелкивай, не робь*!Парень бравый, синеглазыйЗагляделся не на смех.Веселы твои проказы,Зарукавник — словно снег.Улыбаются старушки,Приседают старики.Смотрят с завистью подружкиНа шелковы косники*.Веселись, пляши угарней,Развевай кайму фаты.Завтра вечером от парнейПридут свахи и сваты.

‹1915›

Руси*

Тебе одной плету венок,Цветами сыплю стежку серую.О Русь, покойный уголок,Тебя люблю, тебе и верую.Гляжу в простор твоих полей,Ты вся — далекая и близкая.Сродни мне посвист журавлейИ не чужда тропинка склизкая.Цветет болотная купель,Куга* зовет к вечерне длительной,И по кустам звенит капельРосы холодной и целительной.И хоть сгоняет твой туманПоток ветров, крылато дующих,Но вся ты — смирна* и ливан*Волхвов, потайственно волхвующих.