Я видел, как страдает бедный малый, но даже не попытался пролить бальзам на его рану. Какое слово вертится у меня на языке? Вспомнил — озабочен. Я был слишком озабочен, знаете ли. И в смятении. Чтоб не сказать, истерзан тревогой. Тревога продолжала терзать меня и на следующий день, когда в половине третьего на теннисном корте началось веселье. День стоял душный, жаркий, временами раздавались раскаты грома; казалось, даже воздух пропитан угрозой.

— Бинго, — сказал я, когда мы с ним вышли на корт в первой парной игре, — как ты думаешь, что сегодня выкинет юный Тос, ведь за ним не следит твое недремлющее око.

— А? — рассеяно отозвался Бинго. Лицо его уже обрело особое выражение теннисного маньяка, глаза остекленели. Он взмахнул ракеткой и негромко фыркнул.

— Я его нигде не вижу, — сказал я.

— Кого не видишь?

— Его не вижу.

— Кого — его?

— Тоса.

— Зачем он тебе?

Я понял, что говорить с ним бесполезно.

Единственное, что меня утешало, так это присутствие среди зрителей достопочтенного Филмера, зажатого между двумя дамами под зонтиками. Здравый смысл мне подсказывал, что даже такой поднаторевший в каверзах мальчишка, как Тос, вряд ли решится на дерзкую выходку, если объект занимает столь стратегически сильную позицию. Успокоившись, я с азартом отдался игре и как раз обставлял местного викария, когда над головой послышался раскат грома и хлынул дождь.

Все в панике бросились в дом и вскоре собрались в гостиной к чаю. Вдруг тетя Агата, оглядев стол поверх сандвича с огурцом, сказала:

— А где мистер Филмер?

Такого потрясения я давно не испытывал. Только что я жил совсем в другом мире: вот моя стремительная подача, мяч со свистом летит над сеткой; служитель церкви не успел опомниться, а я, гибко изогнувшись, уже вывожу мяч на центральную линию… Я с грохотом свалился с небес на землю. Пирожное выскользнуло из моих дрогнувших пальцев, шмякнулось на пол, и теткин спаниель Роберт немедленно его сожрал. Я снова услышал грозную поступь рока.

Филмер был не из тех, кто способен легкомысленно пренебречь чаем, вы, я думаю, и сами понимаете. Большой любитель поесть, питающий особо нежную привязанность к вечернему чаю с горячей сдобой, он до сегодняшнего дня возглавлял наш общий забег к кормушке. Несомненно, только вражеские козни могли помешать достопочтенному, нагулявшему отменный аппетит, вовремя явиться в гостиную.

— Должно быть, он попал под дождь и укрылся где-нибудь в парке, — сказала тетя Агата. — Берти, ступай поищи мистера Филмера. И захвати для него плащ.

— Будет сделано! — сказал я. В эту минуту моим заветным желанием было отыскать достопочтенного. И я надеялся найти его не в виде хладного трупа.

Надев плащ и взяв второй под мышку, я дал полный вперед, но в холле наткнулся на Дживса.

— Дживс, — сказал я, — боюсь, что случилось худшее. Нет мистера Филмера.

— Да, сэр.

— Я должен обшарить весь парк и найти его.

— Вероятно, я смогу упростить вам задачу, сэр. Мистер Филмер находится на острове посреди озера.

— В такой дождь! Вот болван! Почему он не вернулся?

— У него нет лодки, сэр.

— А как он очутился на острове?

— Приплыл на лодке, сэр. Но мастер Томас отправился вслед за мистером Филмером и отвязал его лодку. Минуту назад мастер Томас посвятил меня в обстоятельства дела. Оказывается, капитан Флинт имел обыкновение высаживать своих врагов на необитаемые острова. Мастер Томас счел, что самое мудрое — последовать примеру капитана Флинта.

— Но, Боже мой, Дживс! Должно быть, мистер Филмер промок до нитки.

— Да, сэр. От мастера Томаса не укрылась эта сторона дела. Пришло время действовать.

— Дживс, пойдемте со мной!

— Слушаюсь, сэр.

Я ринулся к сараю, где стояли лодки.

Муж моей тетки Агаты, Спенсер Грегсон, не пренебрегающий игрой на фондовой бирже, недавно неплохо нажился на акциях компании «Каучук Суматры», и тетя Агата, выбирая себе поместье, за ценой не постояла и развернулась вовсю. Огромный холмистый парк простирается на несколько миль, пышные купы деревьев в изобилии снабжены воркующими голубями и прочей разноголосой птицей, сад утопает в розах; конюшни, надворные строения, флигели составляют довольно разухабистый ансамбль. Но главная примечательность поместья — озеро.

Оно раскинулось к востоку от дома, за розарием, и занимает несколько акров. Посреди озера остров. Посреди острова строение, именуемое Октагоном. На крыше этого самого Октагона, как раз посередине, точно фигура, украшающая фонтан, восседал достопочтенный А.Б. Филмер, и с него ручьями стекала вода. Мы поплыли к острову, я изо всех сил греб, а Дживс управлял штурвальным тросом, и вскоре услышали крики, которые по мере приближения становились все громче. Минуту спустя я увидел и самого достопочтенного Филмера, причем в этом ракурсе казалось, что он гнездится поверх кустов. По-моему, даже если ты член Кабинета министров, у тебя должно хватить мозгов спрятаться под деревом, а не торчать, как пень, на открытом месте.