Возле дверей красовался прежний внушительный швейцар.

— Как, разве спектакль уже закончился, сэр? — спросил он недоуменно. Павел что-то проворчал и выскочил на улицу.

На улице было темно, редкие фонари едва разгоняли сырой декабрьский мрак.

Павел огляделся по сторонам. Слева от него, всего в двадцати метрах, шли две слившиеся воедино фигуры — влюбленная парочка, нежно обнявшиеся мужчина и женщина.

Павел внимательно всмотрелся в них.

Женщина, высокая, в длинном плаще, с темными распущенными волосами, страстно обнимала плотного коренастого мужчину, в котором нетрудно было узнать Полякова.

В их позе была какая-то нарочитость, какая-то явная фальшь.

Павел, которому не раз приходилось сталкиваться с такими ситуациями, прекрасно понял, что происходит на его глазах: женщина в плаще, та самая, которая только что оглушила его в ложе, куда-то ведет Полякова против его воли, прижав к боку ствол пистолета.

Скользнув в густую тень возле стены дома, Павел крадучись двинулся следом за ними.

Парочка дошла до угла, свернула на соседнюю улицу, остановилась возле черной «тойоты-камри». Той самой, которая вслед за Павлом подъехала к зданию театра.

Женщина втолкнула Полякова на переднее сиденье, сама села рядом, включила зажигание.

Павел заметался: сейчас они уедут, и Поляков будет для него навсегда потерян. Почему-то он не сомневался, что эта таинственная женщина не оставит референта Борзовского в живых.

Вдоль тротуара было припарковано с десяток машин. Среди них Павел увидел старый «ситроен», открыть дверцу которого не составило никакого труда. Порадовавшись тому, что в Англии запрещено использование звуковой сигнализации, он открыл дверцу и забрался в допотопный автомобиль. Завести его без ключа, соединив провода напрямую, было делом нескольких секунд, и вскоре Павел уже ехал по вечернему Лондону вслед за черной «тойотой».

Они ехали по Стрэнду в сторону центра.

Павел держался на некотором расстоянии, стараясь все же не потерять «тойоту» из виду. Машин на улицах было много, и это позволяло ему удачно маскироваться.

Только сейчас, когда горячка погони немного прошла, он почувствовал, как болит голова после удара. Но несмотря на эту боль и плывущий перед глазами красноватый туман, Павел попытался обрисовать для себя ситуацию.

Он несомненно знает теперь имя убийцы Литовченко. Это Владимир Поляков. Во всяком случае, именно он привез в Лондон полоний-210, добыв его через своего знакомого. Доказать это будет нетрудно: достаточно установить, что Поляков и Лагутин одновременно были в Праге, где они могли обо всем договориться. Правда, несколько сложнее будет установить время и место их второй встречи, во время которой Лагутин передал Полякову изотоп, но у Скотленд-Ярда большие возможности…

Если бы все было так просто, тут же мысленно усмехнулся Павел, то дело можно было бы считать выполненным. Однако на самом деле он мало чего достиг. Он, Павел, знает, что убил Поляков, тот сам признался. Но признался в минуту слабости, а на допросах будет все отрицать. И самое главное — как он это сделал? Собственноручно распылил полоний в суши-баре «Итцу» либо же нанял кого-нибудь, что называется, втемную?

Вряд ли такое получилось бы у него здесь, в Лондоне. Тем более после такой шумихи все несомненно открылось бы. И вообще в задачу Павла вовсе не входит сдавать убийцу в Скотленд-Ярд. Пускай уж они сами работают. А ему нужно собрать неопровержимые доказательства причастности Полякова к убийству Литовченко. И представить эти доказательства президенту. И президент сам решит, что с ними делать.

Значит, доказать, что Лагутин и Поляков встречались в Праге, можно легко — наверняка их видели вместе. Далее, доказать, что они были знакомы раньше, тоже нетрудно: перешерстить биографии того и другого — наверняка найдутся пересечения. Учились в институте, жили в одном дворе, даже если в один детский сад ходили — везде можно подтверждение найти.

А вот что было потом, после Праги? Каким образом Лагутин передал Полякову полоний и куда исчез? То есть наверняка его нет в живых, но доказательства…

Поляков нужен живым, понял Павел, ему необходимо получить ответы на свои вопросы, а дальше пускай та женщина делает с ним все, что хочет, Павел не станет его защищать.

Справа промелькнули Трафальгарская площадь, знаменитая колонна Нельсона, темная громада Вестминстерского аббатства. «Тойота» объехала стройное здание Биг-Бена и остановилась позади часовой башни. Женщина в плаще выбралась на тротуар, быстро обошла машину, выпустила Полякова.

Поза Владимира, его опущенные плечи, медленные, неуверенные движения говорили о том, что он полностью капитулировал, утратил надежду и не пытается бороться. Тем не менее таинственная женщина снова, как около театра, обняла его, наверняка приставив к боку пистолет, и повела к безмолвной башне Биг-Бена. Парочка вошла в отбрасываемую башней тень и словно растворилась в ней.

Павел припарковал «ситроен» на другой стороне улицы, захлопнул дверцу и бросился вслед за Поляковым и его «подругой».

Добежав до башни и привыкнув к темноте, он убедился, что они и в самом деле исчезли. Но куда они могли пропасть? Далеко уйти они просто не успели бы…

Павел шел вдоль стены, вглядываясь во тьму. Он уже почти дошел до угла, как вдруг заметил в стене небольшую, обитую железом дверь.

Он дернул за кованое кольцо, заменявшее дверную ручку, и с удивлением убедился, что дверь не заперта.