В ответ на это не слишком удачное сравнение Патрик тут же заметил:

– Знаешь, если бы я нашел что-нибудь ценное, я бы наверняка отнес это в полицию…

Стива это признание весьма развеселило.

– Ха-ха-ха! – засмеялся он, – ну, у тебя какая-то патологическая честность, честное слово!

– А разве это плохо? – спросил Патрик немного обиженным голосом; Стив неоднократно укорял его за чрезмерную, с точки зрения последнего, честность и порядочность, и это очень не нравилось старшему брату.

Младший поспешил успокоить его:

– Хорошо, хорошо… Только от твоей честности никому лучше не станет…

– Почему?

– Потому что если ты действительно вздумаешь передать что-нибудь ценное полиции, то она наверняка присвоит находку себе… Ты ведь знаешь, какие эти англичане… Знаешь, на что они могут быть способны… – немного помолчав, он добавил: – и примеров тому тысячи. Протестанты не могут быть порядочными людьми! – с полной уверенностью заявил Стив.

Действительно, почти всю верхушку полиции в Белфасте, как и положено в колонии, составляли выходцы из метрополии – то есть из Англии.

Не стоит и говорить, что британская полиция пользовалась у местного населения дурной славой.

Наконец, сделав очень серьезное лицо, Стив внимательно посмотрел на брата и спросил:

– Ладно, хватит об этом. Так что ты скажешь?

– Хорошо, – чуть дрогнувшим голосом произнес Патрик, – хорошо, я согласен.

– Ну, наконец, – обрадовался Стив, наливая еще виски, – долго же ты думал.

– Я согласен, – неуверенно продолжил Патрик, – но, только прошу тебя об одном: ничего не говори детям.

– Боишься потерять их уважение? – спросил младший брат, тонкими ломтиками нарезая ветчину.

– Да.

– Уолтер и Молли любят тебя так, что мне кажется: если бы ты неожиданно вступил в ряды ИРА и совершил какой-нибудь террористический акт, – Стив широко улыбнулся, потому что ему самому стало смешно от нелепости своего предположения, – да, даже в таком случае ты бы не потерял их любви и уважения…

– Так не скажешь? – продолжал настаивать на своем Патрик.

– Будь спокоен, не скажу… Ну что, братец – твое здоровье… И за успех нашего нового начинания.

К немалому удивлению Патрика, снимать цинковые листы с крыш оказалось не только необременительным, но и весьма прибыльным занятием.

Работа была не слишком сложная: надо было проникнуть на крышу старого дома (обычно это делалось через чердак или слуховое окно, иногда, если вход на чердак был заколочен – по пожарной лестнице), и при помощи загодя припасенных нехитрых инструментов: пассатижей, гвоздодера, отвертки и молотка отодрать цинковые листы от досок, на которых они крепились.

После чего надо было сбросить листы вниз, на землю, затем погрузить на маленький автомобиль Патрика и отвезти по адресу, известному младшему брату.

Деньги выдавались немедленно – сразу же, после того, как покупатель взвешивал цинк.

За месяц их совместных усилий он заработал денег почти столько, сколько получил на последней работе за полгода.

Младший брат торжествовал:

– Ну, что я тебе говорил?

Патрик, подумав, решил большую часть денег израсходовать на погашение ссуды за дом – кто мог знать, как долго еще продолжится эта полоса удачи?

– На еду я всегда как-нибудь заработаю, – сказал он как-то брату, – а вот на дом…

– Думаю, что заработаешь не только на вкусную еду, но и на хороший новый автомобиль, и на путешествие, и на отличные костюмы для себя и детей, – улыбнулся Стив. – Признайся честно – куда бы ты хотел отправиться с Уолтером и Молли? – и он протянул ему деньги. – Ровно половина, как и договаривались…

– Спасибо…

Стив улыбнулся.

– Ну, знаешь ли, не за что благодарить. Ведь мы вместе работаем – не так ли?

Патрик тогда ничего не ответил и нехотя пересчитав деньги, которые только что дал ему брат, задумался.

Тот, положив Патрику руку на плечо, спросил:

– Ну, чего загрустил? Ведь все, кажется, в порядке?

В ответ старший брат доверительным тоном признался:

– Знаешь что – мне не очень нравится это занятие. Да, не очень…

Стив так и отпрянул.

– То есть? Или ты недоволен заработанными деньгами?

– Ведь то, что мы с тобой совершаем, называется воровством…