Шрифт:
Ретт уже поднялся с кровати, чтобы уйти, но Скарлетт задержала его.
– Не уходи… Побудь со мной…
Батлер охотно согласился.
– Хорошо… Как ты только захочешь, моя любимая… Как ты захочешь…
Скарлетт впервые улыбнулась.
– Как ты сказал?..
– Как ты захочешь…
– А до этого?..
– Я сказал – любимая…
– О, повтори еще раз… Повтори, очень прошу тебя, Ретт, повтори еще раз… это слово!..
– Могу повторить хоть сто раз: любимая, любимая, любимая…
– О, какое счастье… Ретт, если можешь – прости меня за все, что я сделала тебе нехорошего… В своей жизни ты видел от меня больше печалей, нежели радостей… Ретт, мне так стыдно…
Ретт нежно погладил ее седеющие волосы.
– Что ты… Не думай об этом. Все будет хорошо… Мы ведь вместе с тобой, мы счастливы вдвоем…
– Да… Я действительно счастлива с тобой – как поздно я осознала это!.. О, мой любимый!.. Ретт, ты даже не представляешь, что ты для меня значишь!..
Ретт осторожно вытер своим платком ее мокрые от слез щеки.
– Я тоже счастлив с тобой… Да, у нас все с тобой будет хорошо… У нас и так с тобой все хорошо…
– Да, да… Говори мне еще что-нибудь…
Ретт с улыбкой продолжал:
– Да, конечно, конечно… У нас с тобой семья, дети… Мы понимаем друг друга с полуслова… Счастливая старость… Чего же еще можно желать?
– Ретт, я так благодарна тебе… У меня просто нет слов передать, как я тебя люблю!..
Батлер посмотрел на свою жену немного удивленно и спросил:
– Благодарна?..
Она счастливо улыбалась.
– Да…
– Я не ослышался?.. Ты благодарна мне?.. Скарлетт, за что?..
– За то, что ты теперь рядом со мной… Ретт, я так люблю тебя… Да, только теперь, с возрастом, я начинаю понимать, что такое настоящая любовь…
Ретт едва заметно улыбнулся.
– Скарлетт, ты не одинока в этом чувстве – и я люблю тебя…
Она незаметно смахнула со щеки слезинку – но на этот раз она плакала от радости…
Убедившись, что с женой все нормально, Ретт осторожно поднялся с ее кровати и неспешным шагом отправился к двери.
– Спокойной ночи… Думаю, что на этот раз ты крепко заснешь…
– Да, мой Ретт…
Неожиданно Скарлетт, вспомнив свой недавний кошмар, спросила:
– А где же горностай?..
Ретт уже взялся за дверную ручку, когда она задала этот странный, как показалось, вопрос. От неожиданности он остановился.
– Горностай?..
– Да…
Ретт удивленно поднял брови.
А почему ты об этом спрашиваешь?.. Причем тут какой-то горностай?..
Скарлетт замялась – она поняла, что этот совершенно неожиданный для ее любимого вопрос прозвучал в ее устах явно не к месту и не ко времени…
Слабо улыбнувшись, она как-то очень неуверенно произнесла:
– Ну, ничего, это я просто так…
Ретт недоуменно пожал плечами – он ожидал от Скарлетт какого угодно вопроса, но только не этого…
– Я думаю, он теперь спит… Я поместил его в своем кабинете, поставил в клетку тарелочку с молоком и накрошил немного мяса…
Скарлетт, ласково и благодарно посмотрев на Ретта, произнесла:
– Спокойной ночи…
На этот раз Батлер не удержался от того, чтобы еще раз не подойти к жене и все с той же нежностью не поцеловать ее перед сном.
– И тебе того же…
«Как хорошо, что он рядом со мной», – подумала Скарлетт, засыпая…
ГЛАВА 4
Иногда Скарлетт и Ретт начинали ссориться по самым незначительным пустякам – потом, поостыв, глядя на случившееся с высоты своего жизненного опыта, они сами задавали себе один и тот же вопрос: «Неужели мы, такие взрослые, почтенные люди, могли дать себе взорваться из-за самых незначительных вещей?.. Ведь недомолвки, эти неосторожно сказанные фразы – не причина для ссор, это всего-навсего повод…»
И Скарлетт, и Ретт все время корили себя за свою невыдержанность.
Но эти ссоры случались все чаще и чаще – иногда им казалось, что они находят в ругани, во всех этих нелепых обидах и взаимных упреках какую-то непонятную потребность – скандалы входили в их плоть и кровь, в их повседневное существование, они становились такой же насущной, каждодневной необходимостью, как желание поесть, поспать, посидеть у камина…
Скандалы, бурные и драматичные, обычно заканчивались трогательными сценами примирения, они просили прощения друг у друга, каждый говорил, что виноват именно он…