Посреди галереи стояло несколько ломберных столиков красного дерева с инкрустацией. Один из них очень понравился Теме. Вера Андреевна оказала, что столик сделан в России пушкинской поры. И добавила, что на таком вполне мог играть в карты Герман из «Пиковой дамы».

По стенам висели картины конца прошлого и начала нынешнего века. А чуть дальше красовались две сабли, которые вызвали особенное восхищение у Пашкова и Женьки.

— Нравится? — тут же заметила Вера Андреевна, с каким интересом мальчики разглядывают две сабли. — Это французские, — пояснила она. — Времен правления Наполеона.

— А подержать в руках можно? — немедленно спросил Женька.

— Вам все можно, — улыбнулась Вера Андреевна.

Она уже хотела открыть витрину, но Оле воспротивился:

— Не надо ему давать саблю. Он вам сейчас тут все разнесет.

— Ничего я не разнесу, — обиделся Женька

— Я за ним буду следить, — заверил Пашков.

— Тогда тем более не надо, — поежился Темыч, едва представив себе, что могут наделать с помощью наполеоновских сабель эти двое.

Тут Вера Андреевна и сама вспомнила Женькиной способности все сносить на своем пути.

— Знаете, давайте-ка сабли на потом отложим, — спохватилась она. — Таня мне говорила, что вы хотели о чем-то со мной посоветоваться.

— Можно одновременно и советоваться саблю смотреть, — начал было возражать Женька. — Ой!

Это Олег и Катя вовремя толкнули его в спину.

— Не выступай, — прошептал Олег ему на ухо.

Женька послушно умолк.

— Может, ко мне в кабинет пройдем? — предложила Вера Андреевна.

Остальные кивнули.

— Если что, я у себя! — предупредила Танина тетя охранника и продавщицу.

Ребята прошли в просторный и светлый кабинет с огромным письменным столом.

— Ну что там у вас? Показывайте, — уселась за стол Вера Андреевна.

Глаза у нее заблестели. Она начинала с того, что была страстным коллекционером старинных кукол. На их покупку в свое время уходили почти все средства, которые приносил Вере Андреевне собственный магазин одежды. И вот даже теперь, когда Танина тетка поставила свою страсть на коммерческую основу, дух собирательства в ней не угас. Недаром же в ее галерее наиболее ценные экспонаты не продавались. Они просто были выставлены на всеобщее обозрение. Словом, известие о вчерашней находке ребят взволновало Веру Андреевну не меньше Олега и Тани.

Таня сняла со спины рюкзачок. Выложив на стол несколько тетрадей и учебников, она наконец извлекла на свет бронзового льва.

— Вот, — протянула она находку Вере Андреевне.

— Ого! — тихо воскликнула та. 

— Тетя Вера, он что, действительно… — начала было Таня.

— Погоди, — перебила Вера Андреевна. Выдвинув один из ящиков стола, она достала лупу и стала пристально разглядывать бронзовую фигурку. Ребята молча следили за происходящим.

Вера Андреевна, не произнося ни слова, исследовала сантиметр за сантиметром бронзового льва. Затем отложив лупу, надела какие-то странные очки и вновь погрузилась в изучение. Женька с такою энергией ерзал на стуле, что ножки жалобно скрипели. Пашков, не мигая, следил за Верой Андреевной. Остальные, набравшись терпения, спокойно ждали.

Так прошло минут пять. Наконец Вера Андреевна сняла очки и прошептала:

— Джузеппе Ровелли. Кажется, подлинный.

— Какой Ровелли? — ринулся грудью на стол Женька.

Олег с Пашковым вовремя схватили его за полы пиджака. Иначе Женька неминуемо рухнул бы на столешницу, подмяв собою несколько изящных фарфоровых статуэток, которые ждали своего часа на столе у хозяйки галереи.

— А вы хотели ему саблю дать, — с осуждением поглядел Темыч на Веру Андреевну.

Но та сейчас, кажется, ни о чем не могла думать, кроме находки ребят.

— Джузеппе Ровелли, — словно заклинание, повторила она.

— А кто это, Вера Андреевна? — постарался как можно спокойней произнести Олег.

— Это, — трепетным взором разглядывала фигурку льва Танина тетя, — великий мастер.

— Великий? — вновь вскочил на ноги Женька.

— Я же говорил, что это из золота, — вмешался Темыч.

— Нет, это бронза, — немедленно возразила Вера Андреевна. — Тут ценность материала ни при чем. Главное, работа. И редкость вещи.

— Вы хотите сказать, она дорогая? — не унимался Темыч.

— Да, — кивнула Вера Андреевна. — В мире не так-то много вещей работы Джузеппе Ровелли.

— Это как Фаберже, что ли? — спросила Катя.

— В каком-то смысле, — вздохнула Вера Андреевна. — Сравнивать, разумеется, трудно. Но вещей Джузеппе Ровелли осталось меньше, чем Фаберже. Потому что он жил гораздо раньше. И вообще, о нем почти ничего неизвестно.

— Почему неизвестно? — посмотрел на Веру Андреевну дотошный Темыч.

— Потому что Джузеппе Ровелли жил в шестнадцатом веке.