Козлиная песнь (сборник)
вернуться

Вагинов Константин Константинович
Шрифт:
Усталость в теле бродит плоскостями,На каждой плоскости упавшая звезда.Мой вырождающийся друг, двухпалый Митя,Нас не омоет Новый Иордан.И вспомнил Назарет и смуглого Исуса,Кусок зари у Иудейских гор.И пальцы круглые тяжелые как бусыИ твой обвернутый вкруг подбородка взор.Мои слегка потрескивают ноги,Звенят глаза браслетами в ночи,И весь иду здоровый и убогий,Где ломаные млеют кирпичи. Погладил камень и сказал спокойно:Спи, брат, не млей, к тщете не вожделей.Творить себе кумир из человека недостойно,Расти травой тысячелетних дней.

И все ж я не живой под кущей Аполлона…

И все ж я не живой под кущей АполлонаГде лавры тернием вошли в двадцатилетний лобПод бури гул, под чудный говор садаПрикован я к Лирической скале.Шумит ли горизонт иль ветр цветной приноситК ногам моим осколки кораблейЛиняет кенарь золотая осеньСедой старик прикован ко скале.

И голый я стою среди снегов…

И голый я стою среди снегов,В пустых ветвях не бродит сок зеленыйА там лежит, исполненный тревогМой город мерный, звонкий и влюбленныйИ так же ходит муза по ночамСтаруха в капоте с своей глухою лиройИ млеют юноши до пустоты плечаО девушке нагой, тугой и милой.

Да быки крутолобые тонкорунные козы…

Да быки крутолобые тонкорунные козыЖенщин разных не надо, Лиду я позабыл.Знаю в Дельфах пророчили гибель ЭлладыМожет Эллада погибла, но я не погибЮноши в кольцах пришли звали на пир в ЭритреюЛидой меня соблазняли плачет, тоскует она…Что же, пусть плачет найдет старика и забудетЯ молодой – крашеных жен не люблю.Вера неси виноград, но зачем христианское имя?Лучше Алкменою будь мы покорились судьбе.Слышишь ликует Олимп, веселятся добрые БогиЗевс Небожитель ссорится с Герой опять.

Слава тебе Аполлон, слава!

Слава тебе Аполлон, слава!Сердце мое великой любовью полноВот я сижу молодой и рокочут дубравыЗреют плоды наливные и день голосит!Жизнь полюбил не страшны мне вино и отравыДень отойдет вечер спокойно стучит.Слабым я был но теперь сильнее быка молодогоДевушка добрая тут, что же мне надо еще!Пусть на хладных брегах взвизгах сырого закатаГород погибнет где был старцем беспомощным яСнял я браслеты и кольца, не крашу больше ланитыПо вечерам слушаю пение муз. Слава, тебе Аполлон слава!Тот распятый теперь не придетЕсли придет вынесу хлеба и сыраСлабый такой пусть подкрепится дружок.

Под рожью спит спокойно лампа Аладина

Под рожью спит спокойно лампа Аладина.Пусть спит в земле спокойно старый мир.Прошла неумолимая с косою длиннойСейчас наверно около восьми.Костер горит. Узлы я грею пальцев.Сезам! Пусти обратно в старый мир,Немного побродить в его высоком залеИ пересыпать вновь его лари. Осины лист дрожит в лазуриИ Соломонов Храм под морем синим спит.Бредет осел корнями гор понурый,Изба на курьих ножках жалобно скрипит.В руке моей осколок римской башни,В кармане горсть песка монастырей.И ветер рядом ласково покашливает,И входим мы в отворенную дверь.

Плывут в тарелке оттоманские фелюги…

Плывут в тарелке оттоманские фелюгиИ по углам лари стоят.И девушка над Баха фугойЖивет сто лет тому назад.О, этот дом и я любил когда-тоИ знал ее и руки целовал,Смотрел сентиментальные закатыИ моря синего полуовал.

О, заверни в конфектную бумажку…

О, заверни в конфектную бумажкуХрам Соломона с светом желтых свеч.Пусть ест его чиновник важноИ девушка с возлюбленным в траве.Крылами сердце ударяет в клетке,Спокойней, милое, довольно ныть,Смотри, вот мальчик бродит с сеткой,Смотри, вот девушка наполнена весны.

Я снял сапог и променял на звезды…

Я снял сапог и променял на звезды,А звезды променял на ситцевый халат,Как глуп и прост и беден путь Господний,Я променял на перец шоколад.Мой друг ушел и спит с осколком лиры,Он все еще Эллады ловит вздох.И чудится ему, что у истоков милых,Склоняя лавр, возлюбленная ждет.