— Что-то не так, — с недоумением пробормотала девочка. — Откуда все это взялось?

Мур тоже плохо понимал, что происходит. И вдруг он увидел Гвендолен. Восемь мужчин в громоздких золотых ливреях пронесли ее — совсем рядом — на чем-то вроде кровати с ручками. Золотой оказалась и сама кровать, и все украшения на ней, и подушки. На Гвендолен были еще более громоздкие, чем у всех остальных, одежды, белые с золотом, а волосы она убрала под высокий головной убор из золота, возможно корону.

Судя по всему, Гвендолен была здесь королевой. Она кивала некоторым из важных людей, и они подобострастно семенили к ее ложу и выслушивали ее, боясь упустить хоть слово. По мановению ее руки другие придворные бросались выполнять ее распоряжения. Кому-то Гвендолен сделала знак, и бедняга тут же упал на колени, моля о пощаде. Но, несмотря на его мольбы, приближенные королевы увлекли его прочь, а сама она улыбалась, будто эта сцена ее позабавила. Сейчас золотое ложе стояло прямо напротив арки, и все люди-карты вихрем носились по залу, выполняя волю своенравной владычицы.

Тут Гвендолен заметила Мура и Дженет. Мур догадался об этом, поскольку на лице сестры отразилось изумление с примесью недовольства. И то ли она совершила какие-то магические действия, то ли драконья кровь потеряла силу, но в проеме арки снова стемнело, он подернулся палевой завесой, а затем затуманился. Через некоторое время там не осталось ничего, кроме кусочка луга, и даже воздух больше не колебался.

— Мы видели Гвендолен, — с трудом приходя в себя, произнес Мур.

— Я поняла, — холодно сказала Дженет. — Кстати, если ее так и будут носить туда-сюда, она растолстеет.

— По-моему, она довольна жизнью. — Муру было немножко завидно.

— Я тоже это заметила. Но как же нам отыскать мой мир?

— Может, попробуем обойти арку кругом? — неуверенно предложил Мур.

— Хорошая мысль! — похвалила его Дженет и двинулась в обход, но внезапно остановилась. — Мур, боюсь, у нас остается только одна попытка, поэтому надо сделать все правильно. Ты ведь, наверное, уже потерял одну из своих жизней?

— Я не почувствовал… — начал было Мур, но осекся.

В проеме арки неожиданно возник мистер Нострум. Он держал в руках открытку, посланную Муром миссис Шарп, и выглядел озлобленным и издерганным.

— Мой дорогой мальчик, — обратился некромант к Муру, — мы договаривались встретиться в половине третьего, а не в полдень. Нам еще повезло, что у меня в руках твоя подпись. Надеюсь, не все потеряно. — Он обернулся и позвал своего брата, хотя на лугу не было ни души: — Иди сюда, Уильям. Непослушный мальчуган меня не понял, но заклинание все же действует. Не забудь с собой… э… оборудование.

Мистер Генри Нострум вышел из-под арки, и Мур сделал шаг назад. Все вокруг как-то странно затихло. Листья яблони больше не дрожали, и течение ручейка изменилось: если раньше он бил ключом, то теперь тихо, медленно капал. Мур понял, что произошло нечто ужасное. Дженет застыла возле арки, в испуге закрыв рот ладонями. Внезапно ее заслонила массивная фигура мистера Уильяма Нострума, невесть откуда взявшегося. На его левую руку была намотана веревка, а из карманов блузы торчали какие-то мелкие блестящие штуковины. В блуждающих глазах Уильяма Нострума отражалось крайнее возбуждение. Он слегка задыхался.

— Раньше времени, но успешно, Генри, — преодолевая одышку, подбодрил он брата. — Всех остальных я позвал.

Уильям Нострум величественно зашагал к яблоне и встал рядом с братом. Земля чуть заметно содрогнулась. В саду царила мертвая тишина. Отступив назад, Мур обнаружил, что ручеек иссяк — не осталось ничего, кроме грязноватого отверстия в земле. Сомневаться не приходилось: они с Дженет совершили нечто ужасное.

Вслед за Нострумами из-под арки стали один за другим появляться и другие. Сначала примчалась одна из «уполномоченных» ведьм с улицы Шабаша, краснолицая и перепуганная. Видимо, она успела побывать в церкви, поскольку облачилась в самое лучшее — чудовищную шляпу с искусственными цветами и фруктами и черно-красное атласное платье. Большинство из тех, кто следовал за ней, тоже приоделись по случаю воскресенья: маги в синей сарже и цилиндрах, ведьмы в шелку и бомбазине и в шляпах всех фасонов и размеров, некроманты почтенного вида в блузах вроде той, что была на Уильяме Ноструме, тощие колдуны в черном и целая когорта чародеев. Последние делились на две группы: на тех, кто до прихода сюда посетил церковь (черные плащи), и на тех, кто играл в гольф (запачканные бриджи).

Колдовское сообщество все прибывало и прибывало, сначала по двое, по трое, а потом и по шестеро-семеро. Все они явно спешили и были крайне возбуждены. Мур узнал нескольких ведьм и предсказателей судьбы с улицы Шабаша, но ни миссис Шарп, ни мисс Ларкинс не появились, — впрочем, он мог их просто не заметить, поскольку оказался в самой гуще огромной и стремительно растущей толпы и его против воли относило то в одну, то в другую сторону.

Уильям Нострум кричал, обращаясь к вновь прибывшим:

— Не стойте кучей! Занимайте весь луг! Окружайте арку со всех сторон! Не должно остаться ни малейшей лазейки!

Дженет с трудом пробралась к Муру и схватила его за руку.

— Мур, что мы наделали? Это же все колдуны и ведьмы! Скажешь, я не права?

— О моя дорогая Гвендолен! — поприветствовал ее мистер Генри Нострум. — Как видишь, план номер два в действии.

Луг был весь до краев заполнен колдунами и ведьмами. Земля содрогалась под их шагами и звенела от их оживленной болтовни. Несметная толпа, бесконечное мелькание безвкусных шляп и блестящих цилиндров — как на открытии благотворительного базара.