И сейчас был как раз один из таких прекрасных моментов – я мчалась в Дублин на отлично укомплектованном Рэйндж Ровере. Светила такая яркая и полная луна, что если бы я захотела, то могла бы ехать с выключенными фарами. Рядом со мной была Дэни, вооруженная Мечом Света, а я держала Копье Судьбы. Я чувствовала, что у меня в руках бесценное сокровище, ощущала его вес, объем, то, как идеально оно подходит к моей ладони.

Получить меч оказалось совсем не трудно, да я и не думала, что с этим возникнут проблемы. Правда была в том, что Дэни могла бы взять все, что только пожелает. Она знала все тайники Ровены, а она была просто специалистом сносить двери на лету. Ровена держала ее под контролем, играя на ее страхе перед неодобрением. Дэни тринадцать, и поскольку с ней почти все время обращались как с изгоем, она просто жаждала хоть чуточку одобрения и внимания, которые получала так редко.

Теперь у нее есть мое одобрение и мое внимание, причем не зависящие ни от каких обстоятельств. Ну, по крайней мере, ей не требовалось для этого мне прислуживать. Я бы никогда так с ней не поступила.

С копьем дело обстояло сложнее. Как мы и думали, оно было у Ровены при себе. Я и не думала, что нам удастся его просто похитить. Я просто хотела забрать его и побыстрей сбежать. И для этого, а также по огромному количеству других причин, мне нужна была Дэни. Мы врезались в Ровену на высокой скорости. И пока я держала старуху, которая старалась отбиться от меня, лежа на полу, Дэни на такой же высокой скорости обыскала ее, рывком вытащила копье из специального кармана, который старуха пришила к своей одежде, затем схватила меня и на полной скорости понеслась со мной прочь оттуда.

Вопли Ровены пробудили все аббатство. Мы ворвались в ночь, преследуемые криками «Предатели, предатели»!

– Мы никогда не сможем вернуться в аббатство, Мак, – Дэни одновременно выглядела взбудораженной и очень юной, такой я ее еще никогда не видела. Я помнила, что значит быть подростком и совершенно ей не завидовала. Эмоции бурлили и сменяли друг друга так быстро, что было трудно понять, что ты на самом деле чувствуешь в данный момент. Я засмеялась.

– О, мы вернемся Дэни. Мне там кое-что нужно, – ответы, множество ответов. Завтра я собираюсь подумать, как забраться в запрещенные библиотеки и набрать свое собственное войско ши– видящих.

– Они никогда не примут нас обратно, Мак. Мы объединились и оказали Ровене открытое неповиновение. Мы изгои. Навсегда, – она говорила и с горечью, и с гордостью одновременно.

– Верь мне, Дэни. У меня есть план, – я задумала его, пока выслеживала Тени и выгоняла их наружу. – Они примут нас обратно, я обещаю.

Более того, я планировала взять их с собой. Но для начала мне нужно сделать большое заявление. Я должна показать им, как все может быть. Я знала, чего больше всего хотят другие ши– видящие и могла им это дать, а это как раз та причина, по которой стая следует за их лидером. Стоя в коридоре во время голосования, я почувствовала это в своей крови. Они до смерти устали от лакейских поручений, устали от команд, от того, что на их глазах рушится весь мир, пока они занимаются только тем, что им разрешает Ровена, а именно: искать выживших и обучать их тому, что делают только слабые и побежденные – прятаться.

А что им больше всего хотелось, так это охотиться на эльфов и убивать их. А почему они не должны этого делать? Они были рождены для этого!

Пока Ровена занимала пост Грандмистрис, она усиленно воспитывала, организовывала и ограничивала их. Но она только полировала поверхность, а не меняла внутреннее устройство каждой из них, потому что глубоко внутри каждая ши– видящая – охотница, сотворенная для убийства эльфов, которая, рыча, выслеживает их и ждет, затаив дыхание, возможности это сделать. Каждая ши– видящая, пусть даже самая неуверенная и робкая, внутри совершенно особое существо. Хотите показательный пример? Пожалуйста: розовая Мак стала черной.

Итак, я собиралась пригласить их на улицу поиграть.

Я собиралась дать им возможность, о которой они мечтали, показать им, что мы могли сделать все вместе. Ситуация, когда имеется всего лишь два оружия, не из самых приятных, но мы смогли бы ее решить. Если бы я смогла убедить пятьсот ши– видящих сражаться и захватить в плен как можно больше эльфов, которые не могут перемещаться, Дэни и я смогли бы заняться исключительно их убийством, вместо того чтобы тратить время и самим выслеживать их. Сами по себе, только Дэни и я, мы смогли бы уничтожать по сотне за ночь, но если бы эльфы были уже пойманы и скручены, мы могли бы убивать по тысяче за несколько часов! А может, и больше. И так бы и было, если бы каждая ши– видящая в аббатстве смогла бы выследить и поймать хотя бы двоих!

Не было сомнения в том, что у меня и Дэни получалось гораздо лучше выслеживать эльфов, чем у других ши– видящих, а убить их смогла бы любая из них, но я больше никогда не расстанусь со своим копьем. И я скажу остальным ши– видящим то же самое, что я сказала Дэни. Оружие должно храниться у нас, потому что только мы с ней способны защитить святыни, если за ними придут Видимые. Я никогда не позволю им узнать то, что известно мне: В’лейн может забрать оба оружия в любое время, когда ему заблагорассудится.

Я затолкала эту мысль подальше и переключилась на другую идею, которую обдумывала в данный момент. Если мы станем давать есть плоть Невидимых обыкновенным людям, мы сможем каждого мужчину, каждую женщину, каждого ребенка сделать воином и вооружить их способностью себя защитить. Меня тошнило от мысли, что миллиарды людей не могут видеть даже теней.

– Невидимые все еще скрывают себя? – спросила я Дэни. – Я имею в виду, они так и остаются невидимыми для обычных людей?

Она покачала головой.