В моем разуме прозвенел звоночек, пришлось объяснять, что это не обычай, а просто желание Ефросинии.

– Да?
– Амели встревожилась.
– А у нас такой же есть.

Что я там излагал не помню, но полностью изменил ее мнение о своих последних словах.

– Амели, а почему ты разрешишь мне пожить у тебя?
– для меня ответ на этот вопрос был похож саму жизнь. Я слышал свое дыхание, чувствовал течение каждой секунды, видел все черточки ее лица. Мне очень нужен был ответ.

– Ты - хороший, - сказала она, а я мысленно шмякнулся об пол.

"А чего ты ждал?", - отрезвляюще холодно спросил Великий Воин Гада.

"Этого....", - я хотел сказать о чем-то великом.

"Дай ей узнать себя, а потом уже мечтай и задавай такие вопросы", - подсказал наставник.

Мне стало уже не так плохо, но все равно хреново.

"Не спеши верить в это чудо", - попросил мудрый учитель. Он, как всегда, оказался прав. Идиллии не наступило, потому как ее в корне пресек Дон Де Сорео.

– Дорогой ты мой..., - я опупел от подобного обращения от этого академического монстра.
– ...неужели ты думаешь, что сможешь жить лучше, чем твой наставник.

Я слегка растерялся, потом сообразил, что речь идет не о Великом Воине Гада, а об Олге.

– Так, что же это?
– Амели сверкнула лучистыми глазами на дона Де Сорео. Тот пожал плечами.

"Не кипятись", - фыркнул наставник.

"Не буду", - странно, что Сорео не понимал, как близко он находится к состоянию перегрызенного горла.

– Уважаемый, Дон Де Сорео, я что-то не пойму, о чем идет речь?
– я поднялся и теперь мы стояли друг на против друга.

– Как о чем? О местах проживания, конечно, - Сорео приторно ласково улыбнулся.

Сейчас мы получим удовольствие от общения. Я собирался начать серьезный юридический спор об условиях проживания. У Олга в углу площадь больше, воздух чище, все отделочные материалы - натуральные, к тому же содержание животных возможно и целесообразно в обширных помещениях. Но я осекся. Нельзя мне этого делать. Амели ждет, что я буду добрым.

"Ты уверен?", - наставник спросил об ее ожиданиях и моем поведении. Я, в принципе, понял, о чем он спросил. Тяжелая дилемма.

Если я не буду ей нужен таким, какой есть, то она долго со мной не останется. Но я ведь могу быть более мягким.

"А ты уверен?", - опять раздался шепот наставника. Предчувствую, что теперь это новый вопрос месяца. Правда, раздражает не меньше, чем "что делать?" - "думать, ученик".

– Послушайте, давайте разрешим этот вопрос в более формальной обстановке и завтра. Сегодня я устал, вы устали. Я не вижу причин, чтобы мешать Амели. Она должна готовиться к завтрашним занятиям. Если вы не возражаете, то я подойду к вам на прием после завтрака.

Сорео оценил мое предложение и принял его.

"Растешь, ученик", - одобрил наставник.

Подобные мнение я прочитал в глазах и Сорео. Что ж я опять сделал правильное движение, и мы танцуем дальше. Мне надо продумать, как вести себя при следующей встрече.

Сегодня я спал в комнате Амели. Я не могу сказать, что спал, я не спал. Я просто балдел и слушал ее дыхание. Как заснул, не помню.

– Ты улыбался во сне, - это были первые слова, которые пришли ко мне.

"Счастье мое", - я подумал, но ничего не сказал. Она немного смутилась, это было видно по легкому румянцу.

– Ты будешь вставать?
– Амели принесла в комнату поднос, полный еды.

– А помыться можно?

– Да без проблем, - Амели улыбнулась, лишив меня способности разумно мыслить.

Завтрак прошел в тумане счастья. Амели меня вывела из здания. Как оказалось, я не могу сам ни войти, ни выйти. Нет у меня понимания. Если так и дальше будет продолжаться, то мне до него, как до Луны.

Приемная Дона Де Сорео вызвала неприятные ассоциации.

"Соберись", - рыкнул наставник.

Я наоборот расслабился. Мы опять танцуем. Я хочу ударить первым. Сорео сегодня был мрачен и зол. Что ж неудачное время, но отступать некуда.

– Я могу Вам помочь?
– я уселся напротив него и сложил руки на стол.

– Да, - Сорео просветлел лицом.

– Тогда я хочу, что вопрос моего проживания был урегулирован в мою пользу, - я выдвинул свое условие.

– Хорошо, - Сорео согласился без торга. Значит, дело неприятно, гадкое и может даже мерзкое. Но чует моя душа, что его все равно повесили бы на меня. Уж, Сорео бы сподобился найти какое-либо нарушение в моей жизни в Академии.