Берег реки. Гулливеровцы кувыркаются в воде, ныряют и плавают. Гай, поеживаясь и повизгивая, заходит в воду по пояс и, заткнув уши и нос пальцами, изо всех сил зажмурившись, окунается несколько раз и спешит обратно на берег.

Столовая под полосатым тентом. Завтрак. Вся четверка с мокрыми после купания волосами с аппетитом уписывает котлеты, кашу, сметану, запивая еду кофе из больших дымящихся кружек.

— Володя, ты мне до обеда будешь нужен, — произносит Галка между двумя глотками. — Никуда не уходи, пожалуйста…

— С удовольствием, — отзывается Володя.

— Жак, что у тебя. Опять пойдешь к Инобу?

— Угу… — Жак отпивает кофе. — Четвертый раз, прекраснейшая из координаторов. Четвертый раз за… а… э… за десять дней. Заметьте это себе, друзья мои, а потом донесите славу о великом Жаке до отдаленнейших миров обозримой Вселенной! Между прочим, Гай, сегодня ты идешь со мной.

Гай вздрагивает.

— Куда?

— К Инобу. К несравненному Инопланетному Оборотню. Тебе надлежит попрощаться с ним, скоро он отбывает.

Гай вытаращивает глаза.

— Чего прощаться-то? Я его сроду не видел…

— Странно, он о тебе так много лестного рассказывал… Так пойдешь?

— Ну… пойду…

— Только без Драмбы. Ты же знаешь, что Драмбу он не любит.

Гай осторожно ставит кружку на стол и обводит всех глазами. Володя ободряюще кивает ему, Галка равнодушно смотрит в сторону.

— Я его ни разу в глаза не видел, твоего Иноба, — говорит Гай. — Что ты мне голову морочишь?

— Там разберемся, — произносит Жак и встает.

— Хорошо координатору, когда в группе всего три человека… — говорит Галка.

Гай и Жак идут по лесу. Жак мелодично насвистывает, подражая птичьему щебету, Гай с сердитым лицом плетется следом за ним. Жак оглядывается на него.

— Ну? — произносит он, весело скаля зубы. — Что ты дуешься, как мышь на крупу, юный тобианин?

— Потому что мне кажется, что ты меня дурачишь, — отвечает откровенно Гай.

Лицо Жака становится серьезным.

— Вот уж нет, — говорит он. — Ты мог заметить, что я не прочь подурачиться и повеселиться при случае, но только не на работе…

— А кто тебя знает, когда у тебя работа, когда нет…

— Уверяю тебя, сейчас у меня работа.

Они молча идут дальше. Солнце, пробиваясь сквозь листву деревьев, пятнает их лица и полуголые тела золотыми зайчиками.

— Пришли, — едва слышно произносит Жак.

Они выходят на крошечную прогалину, окруженную соснами, засыпанную слоем коричневой опавшей хвои. Посередине прогалины возвышается огромный, в половину человеческого роста, муравейник.

— Здравствуй, Оборотень! — громко говорит Жак. — Горячего тебе солнца и воды в достатке!

Скрипучий старческий голос отзывается словно бы из муравейника:

— Тебе тоже, милый Жак… О, я вижу, и Гай с тобой явился. Будь здоров, Бойцовый Кот Гай… Или как ты себя назвал? Бывший Бойцовый Кот Гай…

Гай растерянно смотрит на муравейник, потом озирается, потом смотрит на Жака. Тот едва заметно подмигивает.

— Э… а… Да. Бывший… это… Здравствуйте, — говорит Гай. — Я, собственно… просто так, попрощаться…

— Да. Да. Я помню. — Скрипучий голос на секунду смолкает. — Ты обещал зайти и попрощаться… зайти и попрощаться… А! Вспомнил. В прошлый раз я никак не мог вспомнить…

Гай, приоткрыв рот, глядит на муравейник. Жак пристально смотрит на него.

— Как трудно в вашей части Вселенной, — продолжает Оборотень. — Почему-то слабеет память… Да. Да. Что-то делается с памятью. Поэтому мы не можем долго…

— Вот и у меня тоже… что-то такое с памятью… — произносит Гай осипшим голосом. — Совершенно уже забыл, когда мы встретились впервые…

— Когда? Это было… это было… Если считать от этого дня, ты пришел впервые ко мне двадцать два дня назад…

Гай закрывает рот ладонью и оглядывается на Жака. Тот молчит.

— Это был последний день дождливого сезона, — продолжает Оборотень. — После этого дожди шли редко и коротко, поэтому я запомнил… Когда ты уходил, ты попрощался, и я думал, что ты больше не придешь…

— Я… я не знал, — говорит Гай.

— Но потом ты пришел еще…

— Угу…

— И сегодня ты пришел в третий раз…

— Отдохни, Оборотень, — быстро говорит Жак. — Ты стал быстро утомляться, а нам еще предстоит длинная беседа…

— Что ж, я рад… Ты уверен, что за мной прилетят через тринадцать дней?