– Почему ты так разговариваешь со мной! Ты понятия не имеешь кто я такой, смертная!

– А мне плевать, кто ты такой: эльф или свихнувшийся потомок знаменитого мореплавателя!

Они вовсю орали друг на друга.

– Ты грубая, невоспитанная, глупая и невежественная, как все люди!

– Тогда отстань от меня и не доставай своей дурацкой книгой!

В крайнем раздражении, они отвернулись друг от друга, усевшись на разных концах скамьи, подальше друг от друга, медленно отходя от скандала.

– Прости меня, ладно?
– тихо попросила Лена, повернувшись к Крузенштерну, сидевшего к ней спиной. И дело было не в том, что он спас ее, хотя и это, конечно же, имело значение, но ей стало стыдно, что она накинулась на него, ослабленного и беспомощного.

– Ты не должна была так поступать. Я испугался, - не поворачиваясь к ней, отозвался он.

– Я тоже испугалась - призналась Лена - Очень. У тебя был такой вид, будто ты сейчас же рухнешь в обморок.

Так, за выяснением отношений, они чуть не пропустили свою электричку. На перроне в этот ранний час народу было немного. Подошла электричка. Они сели в последний вагон, заняв места у окна, друг против друга. Вагоны были почти пусты.

– - Зачем ты это сделал? Из-за книги?
– тихо спросила Лене и тут же смутилась. Ее вопрос попахивали дешевым кокетством, вынуждая парня сказать, что-то вроде: "Ах, я готов жизнь отдать за тебя, крошка!". В сердцах она обозвала себя идиоткой.

– - Сам не понимаю, как все вышло, - просто ответил эльф, прислонившись лбом к прохладному стеклу, и тяжко вздохнул.
– Если дома узнают, что книга была у меня в руках, а я упустил ее, спасая человека, меня накажут. Очень странно, но мне все время кажется, что твоя жизнь много важнее моей миссии, хотя я знаю, что это не так. Может это темное наваждение Шакера?

Крузенштерн был явно озабочен.

– - Вот уж нет! Я имела счастье пообщаться с этим господином и поверь,

он бы не сумел внушить тебе подобного просто потому, что не имеет понятие о таких чувствах как дружба и сострадание.

– - Но между эльфом и человеком не может быть подобных отношений. Тем более дружбы, - искренне изумился Крузенштерн.

– Почему?
– не меньше его удивилась Лена.

– Так испокон веков, от начала времен, говорили наши мудрецы.

– Видишь - они брешут.

– - Ты не смеешь так отзываться о эльфийских учителях! Мудрость их

проверена жизнью многих поколений и много раз спасала наш мир от катастроф и

разрушений. Благодаря им мы живем и процветаем в гармонии, - слабо, но тем не менее, пылко, возразил эльф.

– Прости, ладно? Просто до меня все еще не доходит, что имею дело с настоящим эльфом. До сих пор считала, что вы существуете лишь в сказках.

– Мудрецы предупреждали и об этом тоже. Они говорят, что люди настолько самонадеянны, что считают нас: эльфов, гномов, гоблинов, драконов всего лишь плодом своего воображения, только мы существуем, не зависимо от того, что о нас думаете вы, люди.

– И где это вы "существуете"?

– В мире параллельном вашему. Уверяю тебя наш мир волшебства и магии также реален, как и ваша техническая реальность. Наши предки, я имею в виду предков эльфов и людей, могли запросто общаться друг с другом, и были добрыми соседями, живя бок о бок. Они даже завязывали более тесные отношения между собой. Так рассказывали старейшие нашего народа - продолжал эльф - Только человек постепенно терял свою невинность, становясь корыстным, лживым и подозрительным. Он все чаще использовал нашу магию и волшебство в корыстных целях. Мы покинули ваш мир, когда церковники больше не пожелали мириться с нашим существованием, называя нас нечистью и сжигая на костре не только нас, но и людей, общающихся с нами. Теперь только в дни летнего и осеннего равноденствий мы можем посещать ваш мир, и особенно в день всех Святых: в Хэллоуин. В эти дни наши миры соприкасаются столь тесно, что мы как в стародавние времена можем запросто общаться с вами. В эти дни человек может попасть в наш, как вы говорите, Волшебный мир и остаться в нем навсегда.

– Вот ведь даже эльфы знают об американском Хэллоуине. Задолбали уже этой заграницей, - у Лены, окончательно испортилось настроение и она начала "цепляться".
– Конечно, мы на Руси не так продвинуты, где уж нам создать собственный Хеллоуин.

– Ты напрасно огорчаешься, он был и на Руси, только назывался не Хэллоуин, а Самхэйн.

– А ты откуда знаешь?
– недоверчиво спросила она.

– Наши братья жили на Руси. Возможно и сейчас живут в дремучих, глухих местах, которых у вас еще не мало.

– Русь и эльфы?
– теперь ее раздражительность сменилась озадаченностью.
– Я всегда думала, что они предпочитают жить в Европе.

– Мы селимся везде где нам понравится, но в разных странах люди называют нас по-разному.

Мимо окон все реже проплывали высотки, оживленные городские автострады и все чаще - незамысловатые домики, крыши которых, утопали в яблоневых садах. Крузенштерн с тоской и нетерпением смотрел в окно. Из вагона выходили немногочисленные пассажиры и к конечной остановке они прибыли в вагоне почти одни. Они, да пожилая супружеская пара дачников, с туго набитыми рюкзаками и авоськами с саженцами. Вышли на безлюдную платформу с двумя скамейками под навесом да будкой, на которой висела табличка с выцветшими буквами "касса" чье окошечко было наглухо забито досками.