Рывком выдвинув ящик стола, она достала книгу, выволокла из-за стеллажа ведро с облезлым веником и проржавевшим совком и, вытряхнув все это на пол, принялась набивать его старыми газетами и оберточной бумагой, соображая, чем бы поджечь все это. На книгу, брошенную на пол между совком и веником, она старалась не смотреть, боясь "услышать" ее зов. Припомнив, что в кабинете у Ангелины Ивановны видела спичечный коробок, Лена поднялась с колен. Но уверенности в том, что там будут именно спички, а не скрепки или кнопки, у нее не было. Вот у Светы в столе, которая жить не может без сигарет, наверняка найдется зажигалка.

– - Тебе так не терпиться уничтожит книгу эльфийских мудрецов?
– раздался за ее спиной до омерзения, до зубовного скрежета ненавистный голос Чернобородого.

Не веря самой себе -- ведь его точно здесь не было, когда она спустилась в подвал, - Лена медленно, замирая от нехорошего предчувствия, обернулась. Шакер по-хозяйски развалился на стуле за ее рабочим столом, с усмешкой превосходства наблюдая за ней. Лена ненавидяще смотрела на него. Как она могла не услышать его шагов? Как он прошел мимо бдительной тети Жени. И ведь рядом с ним, на столе, опять стоит компьютер, который мог послкжить ему для истязания тех, кем Лена дорожила. Прижав ладонь ко лбу и часто задышав, она попыталась справиться с навалившейся на нее дурнотой.

– - Это лучшее, что ты могла придумать?
– насмешливо говорил Чернобородый, забавляясь ее паническим состоянием.
– Меня, скажем, не совсем устраивает такой поворот, но ведь и эльфам Кора не достанется, а это принесет мне хоть какое-то удовлетворение от столь невосполнимой потери. Но... все же подумай. За Кору ты сможешь получить все, что ни пожелаешь. Для меня нет ничего невозможного.

– - Что еще, кроме головной боли, я смогу получить от тебя, - произнесла Лена, избегая смотреть ему в лицо.

Растянув губы в улыбке, Чернобородый, постукивая пальцем по набалдашнику трости, довольно заметил:

– - Хорошо, что ты помнишь об этом. Уверен, хвастливый эльф не преминул тебе рассказать о том, сколь мощная сила сокрыта в этой книге. Она дарит могущество и безмерную власть и я готов платить за это. За нее ты можешь просить у меня все, чего ни пожелаешь. Я знаю, человек ненасытен в своих желаниях, - говоря это, он не сводил жесткого взгляда с Лены, медленно подобравшей книгу и прижавшей ее к себе.
– Чего ты хочешь? Любви? Богатства? Славы? Красоты? Дать все это по силам мне. Можешь не беспокоиться, наша сделка будет честной, ведь ты взяла вверх надо мной. Итак, чего ты желаешь?

– - Ты исполнишь любое мое желание?

– - Любое, - глаза Чернобородого загорелись в надежде и предвкушение близкой цели.

– - Оживляешь Льва Кирилловича и книга твоя.

Огонь восторга, вспыхнувший во взоре Чернобородого, померк. Теперь он глядел на девушку с лютой злобой, угрюмо поджав губы.

Лицо его приняло обычное выражение надменного высокомерия. Он с силой сжал набалдашник трости изо всех сил сдерживаясь, чтобы тут же не убить эту непокорную, своенравную девку. Все демоны ада, сколько же надо иметь терпения, чтобв иметь дело с людьми. Не владея даже элементарными навыками магии, не умея защитить себя ею, это мелкое бесполезное ничтожество ставила его, Шакера, в безвыходное положение, диктуя свою волю. И сейчас, эта мерзавка, напомнила ему о том, что он останется, увы, не всемогущим даже владея Корой. Он останется не властен над смертью. Но разве это его остановит? Кем он был, вступая на опасную стезю Великих магов? Жалким полукровкой. Слабым и жалким выродком, молча сносящим оскорбления и высокомерное презрение эльфов. Так неужели сейчас, какое-то безмозглое отродбье выведет его из себя, заставив забыть ради чего он здесь.

– - Не я, а ты своим упрямством погубила старика, - язвительно напомнил он Лене и усмехнувшись, добавил: - Но если хочешь, я оживлю его тело. Представь только, как он будет вышагивать с болтающейся головой на свернутой шее. Он сможет говорить и возможно, даже, поблагодарит тебя за свое воскрешение.

– - Не перекладывай гибель Льва Кирилловича на меня, подонок!
– вскинулась Лена.

От поднявшегося в ней гнева, страх прошел, позволив ей твердо выдержать злобный взгляд Чернобородого.

– - Стало быть, книгу ты мне не отдашь, - скорее подтверждая собственную мысль, чем спрашивая Лену, произнес он.

– - Тебе -- нет.

Чернобородый величественно откинулся на спинку стула, отставив руку с тростью в сторону, как монаршая особа, надменно бросил:

– - Тогда -- жги. Я помогу тебе, - и шевельнул пальцами, лежащими на набалдашнике трости. Камень в перстне ярко вспыхнул, в ведре полухнули скомканные газеты.

От неожиданности Лена отшатнулась от огня, крепче прижимая к себе книгу.

– - Чего же ты медлишь?! Тебе ведь хотелось уничтожить ее!
– вдруг потеряв терпение, вскочил с места Шакер.
– Бросай книгу в огонь, если твои угрозы, хоть чего-то стоят!
– его вопль гремел в тесноте подвала многократным эхом.

От страха Лена зажмурилась, но наступившая тишина, а за нею и неизвестность, пугали еще больше, и открыв глаза, она поспешила отвести их в сторону, заметив во взгляде Чернобородого, так хорошо знакомые ей, багровые отблески -предвесники будущей жуткой боли, с помощью которой он подчинял ее своей воле. Краем глаза, стараясь смотреть искоса, она, с нарастающим ужасом наблюдала, как его рука с усилием сжимается в кулак, как багровый камень перстня пульсируя, бился буд-то чье-то живое, заключенное в нем, сердце.