Где она?

В двух милях от Шарптина. — И птице была передана еще одна картинка, на этот раз в виде карты Бриавеля. Нейв был просто-таки изумлен происходящим. Неужели все это Финч получил от Чащи?

Что делать, когда я ее найду?

Расскажешь мне, что ты увидела. Я пошлю ей помощь.

С такими возможностями разве ты не можешь найти ее сам? — спросила птица.

Могу, конечно, но я теряю силу и частицу жизни каждый раз, когда использую магию. Ты можешь освободить меня от этого, если согласишься совершить небольшое путешествие и стать на время моими глазами.

Сделаю все, что ты просишь, только назови мне свое имя и скажи, кто ты.

С радостью. Меня зовут Финч. Я из Моргравии. Был золотарем в замке Стоунхарта.

Нет, ты значишь гораздо больше, чем говоришь, — заявила пустельга, теряя терпение. — Я должна знать правду, прежде чем отправлюсь в путь.

Все, что я сказал, правда, — спокойно ответил Финч.

Нет, здесь скрыт какой-то секрет, — настаивала птица. Ее любопытство было заразительным, и Нейву показалось, что и он сам тоже затаил дыхание. Финч ничего не ответил. Между ними тремя повисло молчание. Все знали, что один из них не хочет говорить правду.

Ты должен мне сказать, — настаивала птица. — Раз уж я такая же, как и ты, Финч, то должна знать правду.

Оставалось лишь гадать, откуда все это известно простой птичке. Нейв давно понял, что задавать вопросы о магии бессмысленно, так как каждый полученный ответ обычно ведет к новым вопросам. И он не стал ничего спрашивать, а просто слушал.

Я — Финч, — ответил мальчик. Его голос неожиданно окреп, наполнился силой, которой Нейв никогда раньше в нем не замечал. — И я — король магических существ.

При последних словах он обмяк, и связь прервалась. Пустельга взмыла в небо, вовремя оставив руку мальчика, чтобы не упасть на землю вместе с ним, и полетела прочь от гор. Слова Финча настолько поразили Нейва, что он словно онемел. Так и стоял, наблюдая за птицей, пока та не стала черной точкой на горизонте. Когда она исчезла из ноля зрения, Нейв стряхнул с себя оцепенение и лег на землю, прижавшись к Финчу, чтобы согревать мальчика до тех пор, пока тот не придет в себя.

Сопровождаемый только двумя своими людьми, Кайлех спешился у ворот поместья Фелроти в Тентердине. С одной стороны ехал Мирт, а с другой — Аремис Фарроу, которого король с недавних пор называл своим другом.

Гренадинец все еще представлял собой загадку для короля. У Фарроу было слишком много секретов — Кайлех чувствовал это нутром. Тем не менее Аремис производил впечатление открытого и честного человека. Что беспокоило короля, так это реакция наемника на Галапека. Очевидно, у Фарроу появились какие-то подозрения. Попытки Рашлина узнать правду не увенчались успехом, все закончилось лишь припадком барши. Еще больше озадачило короля то, что и Галапек тоже был чем-то потревожен, однако Фарроу преспокойно доставил их обоих, коня и Рашлина, в крепость. Если бы он что-то затевал, гораздо проще было оставить обоих на произвол судьбы или же украсть коня и позволить барши умереть.

Ничего из перечисленного не имело, с точки зрения Кайлеха, смысла. Несмотря на сомнения, он все-таки решил довериться Фарроу. Кайлех считал себя знатоком людей и редко в ком ошибался. Ошибся он только в отношении Лотрина, но их все-таки связывала почти сорокалетняя дружба. Король крепко стиснул зубы, вспомнив о предательство бывшего друга.

— Что-то не так? — спросил Аремис, заметив, как изменилось выражение лица Кайлеха.

— Все в порядке, — ответил король. — Просто мне хотелось, чтобы рядом был Лотрин. — Он ожидал, что Мирт с энтузиазмом его поддержит, но ответом стало угрюмое молчание верного воина. Кроме того, Кайлех заметил, как они с Аремисом украдкой обменялись взглядами. Что бы это значило?

— В том, что предстоит сегодня, Лотрин вряд ли смог бы вам помочь, только вы сами можете выполнить задуманное.

— Он знал, как меня успокоить.

Оба его спутника промолчали. Что тут можно сказать? Аремис считал, что Кайлех не имеет права жалеть себя после того, что сделал с Лотрином, но высказывать свое мнение его никто не просил, а поэтому он предпочел промолчать, наблюдая за приближающимся к ним стражником.

— Вы готовы, наше количество? — спросил Мирт.

— Как всегда, — ответил Кайлех и посмотрел на нового друга, ободряюще ему улыбавшегося.

— Лотрин сейчас гордился бы вами.

— Именно так оно и было бы, Фарроу. Ему бы это понравилось.

— В таком случае сделайте максимум возможного в память о нем.

Кайлех улыбнулся. На его лице можно было прочесть благодарность, но в глазах промелькнуло что-то другое, возможно, сожаление? Аремису хотелось на это надеяться.

— Мое имя Аремис Фарроу, — обратился гренадинец к подошедшему солдату. — Это вы должны встречать нас, насколько я понимаю?

Стражник кивнул.

— Да. Подождите, пожалуйста. — Он свистнул и помахал рукой.