Последние слова Олег произнес с иронией, но я не обратила внимания на интонацию Куприна, не спросила: «Чего ты ехидничаешь?» У меня имелись более интересные вопросы.

– Вера тщательно продумала убийство Ники, хотела получить собранные ею материальные ценности. Но почему же она изуродовала тело молотком? Это же нелогично, так поступают, если хотят скрыть личность жертвы. А Вере, наоборот, требовалось, чтобы никто не сомневался в кончине метери.

Олег потер затылок, и я хотела по привычке спросить, мерил ли он утром давление, но вовремя прикусила язык. Мы теперь бывшие супруги, и я вовсе не обязана беспокоиться о здоровье Куприна.

– Ты таблетки пил?
– помимо воли у меня все же вырвался вопрос.
– Или опять забыл?

Олег ткнул пальцем в стекло.

– Тише, она сейчас как раз отвечает на твой вопрос о молотке.

Я затаила дыхание, а Вера с абсолютно спокойным лицом говорила страшные вещи.

Вера побоялась нанять киллера, решила обойтись собственными силами. Как я и предполагала, Галина сначала вызвала под благовидным предлогом из номера любовника Терешкиной и напугала парня якобы предстоящим приездом налоговиков. Молодой человек убежал, и тогда в номер вошла Вера, прихватившая с собой молоток из отцовских инструментов с ручкой, на которой написана его фамилия. Убив Нику, девушка испытала приступ ярости. Лютая ненависть к матери, всю жизнь обманывавшей дочь, имевшей много денег, но не желавшей потратить хоть копейку на ребенка, затуманила мозг, и Вера стала молотить уже бездыханное тело.

– Медик, производивший вскрытие Терешкиной, - зашептал параллельно с рассказом Веры Олег, - предположил, что убийца имел тесный контакт с покойной. Так и сказал: «Ребята, ищите в семье».

– Но почему?
– изумилась я.

– Чистая психология. Наемный киллер не испытывает ненависти к жертве, он просто выполняет работу и получает за нее деньги. Другой вопрос, что профессионала трудно поймать, любитель же быстро оказывается за решеткой. А в случае с Терешкиной все указывало на немотивированную ярость - Ника уже была мертва, а молоток все опускался на лицо несчастной. Значит, поработал кто-то, сильно ненавидевший Нику. Убийца явно имел к жертве личный счет.

– Понятно, - прошептала я.

– Слышишь?
– толкнул меня Куприн.
– Она рассказывает про Ларсика!

– Я ненавидела его!
– с горящими глазами вещала Вера.
– Он был матери дороже всех! Меня она вечно из спальни выгоняла, а Ларсика держала на тумбочке. Она его гладила! Целовала! Называла любимым!

– Вы ревновали мать к плюшевому тигренку?
– удивился Виктор.

– Сволочной звереныш!
– стукнула ладонью по столу Вера.
– Я хотела его убить. Вернувшись из «Оноре» домой, я пошла в спальню к матери - посмотреть, как там все для себя устроить, - и увидела его. Он сидел, улыбался!

– Игрушка смеялась?
– с сомнением поинтересовался Виктор.

– Да!
– завизжала Вера.
– Рожи корчила… Я ее ножницами… Как следует! Все, кончилось время Ларсика! Я швырнула его в бачок для грязного белья… А потом… ну… потом…

– Пришли в себя и поняли, что кто-нибудь может спросить про талисман Ники, - продолжил за нее Виктор.
– Вы его спрятали, постарались починить, но не получилось. И тогда вы вдруг сообразили: пусть Ларсик станет еще одним свидетельством вспышки ярости Василия. Можно же сказать, что на игрушку, потеряв от злости разум, налетел отец, изуродовал ее, а вы нашли останки тигренка на полу и в память о маме реставрировали.

– Именно так она и поступила, - зашептала я.
– Выдала нам с Майей эту версию, а еще в тот день много грязи вылила на родителей. Я тогда удивилась: ну зачем Вера говорит гадости? А теперь понимаю: она себя оправдывала, убеждала, что поступила правильно. Скажи, когда ты понял, что убийца - дочь Ники?

Куприн пожал плечами.

– Ирина Сергеевна Ермакова, находясь в состоянии нервного стресса, не выдержала и рассказала тебе правду об их с Никой бизнесе. Как ты думаешь, почему она так поступила?

– Терешкина сказала, что ее временно заменит подруга, назвала меня писательницей. Ой, я, наверное, очень глупо выглядела в школе, нацепив парик и размалевав лицо.

– Ничего, - успокоил Олег, - зато остальные учителя не поняли, кто у них работает классной дамой. Так с какой стати Ирина Сергеевна разоткровенничалась?

– Она была в жутком страхе. Ну как же, ее шантажировали, некто заявил, что знает правду о торговле детьми, и требовал денег.

– Правильно, - согласился Куприн.
– Но Терешкина никому не рассказывала об участии Ирины в деле. Хитрая Ника наняла Ермакову выполнять за себя черновую работу. Сама-то она не беседовала с родителями, желавшими продать детей, нет, этим занималась наивная Ирина Сергеевна, до последнего предполагавшая, что она устраивает детское счастье. В каком-то смысле ее можно понять: стать супругой очень обеспеченного человека намного лучше, чем жить с мамой-алкоголичкой и с ее новым мужем.

– Ермакова тупая?
– не выдержала я.

– Похоже на то, - кивнул Олег.

– Она притворяется!

– Да нет, - не согласился Куприн, - иначе б не разболтала тебе свою тайну. Просто редкостная дура и жадина. А теперь подумай: Ника мертва, она не способна на шантаж, да и покойникам не нужны деньги. Заправилы торговли детьми ничего не знают о Ермаковой, люди, которые продавали собственных дочерей и сыновей, побоятся шантажировать завуча. Так кто требовал деньги? Вера! Она следила за матерью и выяснила все ее тайны.