— То, что мы имеем, — страшное и грозное оружие, — мягко произнес фюрер.

Строгие и внушительные боеголовки ракет «А-4», которыми уже обстреливался Лондон, производили соответствующее впечатление. Ромерсе понадобилось шесть дней, чтобы полностью оценить смертоносный потенциал гитлеровского оружия. В Пенемюнде он присутствовал на испытаниях истребителя «Ме-163» с ракетными ускорителями, и ему было сказано, что 1000 таких самолетов в ближайшее время сойдет со сборочных линий. Он видел опытные образцы противосамолетной управляемой ракеты «Водопад», действующей на расстоянии 50 000 метров, и наблюдал в действии реактивные истребители «Ме-262». С открытым ртом осматривал он истребители с вертикальным взлетом Бахемнаттера и подводную лодку Бёрзига, способную достичь Нью-Йорка и нанести по нему сокрушительный удар.

Однако все эти виды грозного оружия поблекли перед загадочной «дезинтеграционной бомбой», на испытаниях которой он присутствовал на острове Рюген и которая была взорвана на расстоянии трех километров. Хотя ученые Гитлера так и не довели атомную бомбу до совершенства, на заключительной стадии находилась разработка сорокатонной двадцатиметровой ракеты-носителя под атомную боеголовку.

В пять часов вечера раздался резкий телефонный звонок. Ромерсе и трем сопровождавшим его армейским офицерам было разрешено выйти из бункера. Прежде чем выйти, они надели на себя белую защитную одежду и пластиковые шлемы. Солдаты в таком же одеянии показали им путь. Как вспоминал потом Ромерса, казалось, что в лесу произошел страшный пожар, так как на удалении почти двух километров от деревьев остались лишь черные обгоревшие стволы. Облицованные кирпичом укрытия, замеченные им раньше, были засыпаны.

Вдруг он на что-то наткнулся. Это была коза с дымившейся шкурой и головой будто бы «размозженной молотком». Целое стадо коз подыхало, издавая жалобные крики, «подобно людям».

Несмотря на все эти ужасы, Ромерса подумал, что его доклад обо всем увиденном поднимет дух Муссолини. Если немцы поторопятся, победа окажется в их руках, а значит, будет жива и Республика Сало.

Оберштурмфюрер Франц Шпёглер торопливыми глотками допивал утренний кофе. Оставив чашку на столе, он поторопился к выходу гостиницы «Гарда», и через несколько минут его «фольксваген» несся по берегу озера в сторону виллы Фиордалисо. Некоторое время тому назад взволнованный голос Кларетты Петаччи сообщил, что в десять часов утра, а было 24 октября, она ожидает какие-то неприятности.

Голубоглазый двадцатидевятилетний эсэсовец, приставленный генералом Карлом Вольфом в качестве охраны к семье Петаччи, обожал Кларетту. Между ними сложились отношения брата и сестры. Он вскоре же выяснил необходимость подкармливания семьи, так как она жила за счет прошлых сбережений весьма экономно. Дуче использовал Шпёглера как посредника, передавая Кларетте 3000 лир в месяц. Для пополнения запасов продуктов Шпёглер вместе с Клареттой довольно часто выходили на берег озера на ловлю рыбы, используя семидесятиметровый электрический кабель для производства электрошока.

Когда вдали показалась вилла Фиордалисо, Шпёглер увидел причину беспокойства Кларетты. С внешней стороны железных ворот находились Рашель Муссолини в клетчатом костюме, с плащом на руке, министр внутренних дел Гуидо Буффарини-Гуиди и около пятидесяти полицейских на грузовой автомашине. Возмущенная тем, что ее соперница осмелилась поселиться на озере, Рашель, мирившаяся с этим долгие месяцы, решила, как говорится, обменяться с ней мнениями.

Шпёглер размышлял не долго. Ему надо было каким-то образом задержать Рашель и Буффарини, пока он не проконсультируется с Клареттой и дуче.

— Я настаиваю на разговоре с этой женщиной, — произнесла, вместо приветствия, Рашель.

Немец попросил выждать некоторое время. Открыв калитку, он хотел было позвонить в дверь, но затем, торопливо извинившись, скрылся за домом. Там он обнаружил Кларетту, лежавшую в гамаке и смотревшую на озеро. Быстро переговорив с ней, Шпёглер возвратился к Рашели.

— Либо в доме никого нет, — сказал он ей, — либо они меня не слышат.

Рашель не восприняла ни то, ни другое.

— Я точно знаю, что эта женщина дома, — выкрикнула она.

Тогда Шпёглер заявил, что возвратится в гостиницу и позвонит начальству, но настоятельно попросил обождать на улице и отослать полицейских. Еле сдерживая свой гнев, Рашель в конце концов согласилась.

Сев в автомашину, Шпёглер помчался в гостиницу. Позвонив Муссолини, он изложил ему создавшуюся ситуацию, услышав затрудненное дыхание на другом конце провода. Приняв решение, дуче сказал:

— Я не возражаю против их встречи. Если Рашель увидит ее, то поймет, что она — настоящая леди. — Затем добавил: — В случае, коли одна из них повысит голос, прекратите их разговор.

Шпёглер возвратился на виллу Фиордалисо без большого оптимизма. Рашель в это время пыталась перелезть через трехметровый забор. Буффарини, дергая ее за юбку, умолял:

— Ваше превосходительство, слезьте. Воспользовавшись шумом, Шпёглер проскользнул во

двор и узнал от Кларетты, что ей позвонил дуче, пытаясь убедить ее согласиться на встречу. И она стала одеваться так, чтобы «убить» соперницу, надев бледно-голубое бархатное платье с мехом и соответствующими драгоценностями. Предложив ей руку, чтобы спуститься по лестнице, Шпёглер подумал: тут попахивает провокацией.