К вечеру Роберт привез паспорт Анжелики, в который была вклеена фотография Стаси. Девушка взяла документы и, чувствуя себя авантюристкой, поехала в Алябьево.

Неожиданно ей все великолепно сошло с рук. Глеб Лукич, увидев документы, фотографии и письма, мигом поверил девушке и оставил ее жить у себя. Он позвонил Кристине и довольно долго проговорил с бывшей любовницей. Та с трудом отходила от сердечного приступа, но голос у нее остался прежним, юным. На Ларионова нахлынули воспоминания. При всей удачливости в бизнесе Глеб Лукич был сентиментален, он просто старательно не показывал никому, что способен заплакать при виде брошенной собаки. Да еще Стася показалась ему удивительно похожей на Кристину в молодости: светловолосая, голубоглазая… Анжелика, очевидно, пошла в отца, она была ярко выраженной брюнеткой со смуглой кожей. Но Глеб Лукич ведь никогда не видел настоящую внучку. А Стасе попросту повезло. Глеб Лукич говорил по телефону с Кристиной. Та запросто могла попросить: «Позови-ка Лику» – и мигом обнаружить, что внучка говорит не своим голосом.

Но Ларионов беседует с бывшей любовью поздно вечером, после полуночи, и Кристина, полагая, что Анжелика спит, не подзывает девушку. Господь словно решил помогать Стасе.

В общем, план Астера удался как нельзя лучше. Стася поступила на первый курс престижного института и начала учиться. С мужем они теперь встречались тайком, в кафе, на окраинах. Оба боялись, что могут налететь на общих знакомых.

– Не дрейфь! – уговаривал жену Роберт. – Только мы поженимся вновь, как я продам свою квартиру и куплю другую, в таком районе, где нас никто не знает. А может, дедуля и меня у себя поселит… Вот будет здорово, вообще никаких забот.

Стасю покоробило это заявление. Во-первых, квартира-то не Роберта, а ее, а во-вторых, стало понятно, что муж не собирается сам зарабатывать, а мечтает сесть на чью-нибудь крепкую шею. Впрочем, Глеб Лукич с большим удовольствием засовывает в карман «внучки» доллары, приговаривая:

– Трать, детка, не стесняйся, для кого же мне их копить!

Естественно, львиная доля полученных денег отправлялась к Астеру.

Где-то зимой Стася решила рассказать Глебу Лукичу о том, что влюблена. Момент она выбрала очень подходящий, в конце года «дедушка» открыл еще два кафе. Бизнес вертелся, деньги лились рекой, и Глеб Лукич был в великолепном настроении.

Стася постучалась в библиотеку и, не дождавшись ответа, всунула в комнату голову. «Дед» говорил по телефону. Ласково улыбнувшись, он показал девушке на кресло. Стася села и стала ждать, пока он попрощается с собеседником. Разговор явно шел к концу.

– Хорошо, – кивал головой Глеб Лукич, – значит, отец, мать, младшая сестра, два брата, тетка и дядя-инвалид. Многовато, однако, родственников. Всех ведь поить, кормить придется. Ладно, это не к тебе претензия. Ну, пока, работай.

Отсоединившись, Ларионов вздохнул:

– Извини, детка, понимаешь, у Макса появилась очередная невеста, надо же разузнать о девчонке правду. Вот пустил по следу своих парней.

– Зачем? – испугалась Лика.

– Ну как же! Мало ли кто в мою семью влезть хочет, с Ларионовым породниться многие за честь посчитают, только я не со всеми за руку здороваться стану. Видишь, выяснил, что девчонка из очень бедной семьи, с кучей больных родственников, вот и гадаю теперь: то ли и правда влюбилась в моего племянника, то ли решила поправить свое материальное состояние.

– И ты так всех проверяешь?

Глеб Лукич кивнул:

– Не хочется, чтобы к Ларионовым примкнули недостойные лица. Будь уверена, если ты решишь выйти замуж, узнаю о твоем женихе все. Уж не взыщи, если откопают нечто недостойное, на порог его не пущу. Ты что-то хотела?

Лика быстро сказала:

– В пассаже шубку продают из щипаной норки, такая красивая!

Она сообразила, что про Роберта «дедушке» говорить ни в коем случае нельзя. Глеб Лукич «сунет под микроскоп» парня, узнает тут же о погибшей жене, еще, не дай бог, покажут ее фотографии. Нет уж, лучше попросить манто. Глеб Лукич, приученный, что домашние постоянно бегают к нему с просьбами, ничуть не удивился.

– Конечно, моя радость, – ответил он, – только не покупай короткую, лучше в пол.

Так у Стаси появилась еще одна шуба и головная боль: как же им с Робертом поступить? Но муж совершенно не переживал по этому поводу. Когда Стася, позвонив ему ночью из комнаты для гостей, рыдая, рассказала про привычку Ларионова пускать по следу ищеек, Роберт спокойно ответил:

– Ну и что?

– Как – что? – изумилась Стася. – Нам будет трудно пожениться!

– А кто торопит? – буркнул Астер. – Тебе плохо живется? Учишься в престижном институте, все подают, покупают, ни в чем отказа нет. «Дедуська-то» не жадный, вон сколько денег дает. По-моему, все очень хорошо, не стоит форсировать события, давай еще полгода потерпим, а там посмотрим!

Стася ничего не сказала мужу, ласково попрощалась с ним и ушла к себе. Но в комнате с ней приключилась натуральная истерика. Девушка сначала зарыдала, потом успокоилась и закурила. Хорошо Роберту рассуждать о ее удачной жизни в семье у Ларионова! Стася ни разу не пожаловалась мужу, как она боится разоблачения. Девушка старалась как можно реже попадаться на глаза остальным домашним, она знала, что Рада, Кара, Тина и Макс считают ее заносчивой и малоприятной, но поделать ничего не могла. Еще хорошо, что Кристина так и не оправилась от сердечного приступа. Поболела около месяца и умерла. Бабушка Лики обожала внучку, потому попросила, чтобы о ее смерти сообщили в Москву только после того, как похороны завершатся. Незачем девочке срываться и лететь в Ригу. Так что пока Стасе откровенно везло, но она все равно дергалась. Однажды в метро на плечо девушки опустилась легкая рука, и раздался вопль: