Шрифт:
– Ну и отчего ты решила, что кто-то задумал покуситься на твою жизнь? – вопрошал Вовка.
– Ксюшу-то… – начала было я и прикусила язык.
– Ну-ка, выкладывай, – с быстротой электрочайника вскипел Костин, – живо! Кто такая Ксюша, говори, не задумывайся!
– Моя знакомая, – забормотала я, – она ехала в троллейбусе, а тут как бабахнет! Мина взорвалась!
– И давно сие случилось? – прищурился Вовка.
– Вчера, – бойко ответила я, – вот, я находилась под впечатлением, поэтому так неадекватно отреагировала. Знаешь, когда повсюду постоянно что-то взрывается, становишься нервной.
– Что-то я не помню сообщений о таком происшествии в столице, – сухо перебил меня Вовка.
Я запоздало прикусила язык. Да уж, сглупила! Но ничего, сейчас вывернусь:
– А кто сказал, что Ксюша в Москве? Она давно в Израиле, знаешь, какой там терроризм!
– Это та особа с компотами?
Я быстро закивала. Ну и память у Вовки. Где-то перед Новым годом нам позвонила Руфина Марголис, давняя подруга Катюши, живущая уже лет десять в Иерусалиме.
– У нас такой кошмар, – затараторила она, – я хожу с противогазом, а Яша весь автоматами обвесился. Война опять! Вот думаю, может, нам ящик-другой компотов из супермаркета приволочь, а?
Чтобы все услышали разговор с Руфиной, Катюша включила громкую связь. Домашние очень удивились последнему заявлению.
– И зачем тебе компот? – растерянно спросила Катя. – Ну там спички, соль, сахар, крупа…
– Да этого всего у нас полно, – зачастила Руфина, – вдруг война больше чем обычно продлится? Ну не неделю, а месяц? Из дома-то не всегда и выйдешь, только когда воюющие стороны обедают или спят. Мы без сладкого после обеда остаться можем!
– Что у них за война такая странная? – растерянно спросил Вовка, когда Руфина повесила трубку. – С перерывом на обед! И компот не самое главное в тылу!
Наверное, звонок Марголис произвел на Костина слишком сильное впечатление, если он до сих пор о нем помнит, но, на мое счастье, Костин забыл имя и фамилию «девушки с компотом».
– Ага, – кивнула я, – она, Ксюша.
Вовка секунду смотрел мне в глаза, потом, буркнув: «Езжай домой, да вымойся как следует», – со всего размаха хлопнул дверцей моих «Жигулей».
Я хотела было сказать фразу, которую в таких случаях произносит Сережка: «Дома у себя так дверью холодильника хлопай», но удержалась, не стоит сейчас злить майора, вон как над ним потешаются менты, просто согнулись от смеха.
Глава 21
К Топильской я приехала за пять минут до указанного времени. Двухэтажное здание, больше похожее на типовой детский садик, пряталось в глубине зеленого двора, дверь украшала табличка «Центр ТИС».
Я вошла внутрь и уперлась в рецепшен. Очевидно, создатели этого учреждения прибегли к помощи психологов, обустраивая интерьер. Все здесь было нацелено на то, чтобы у человека сложилось впечатление: тут ему обязательно помогут. И охранник у двери, и служащая за стойкой носили белые халаты и шапочки с красным крестом. В углу стояла пластиковая емкость, украшенная надписью: «В целях стерильности очень просим вас надеть бесплатные одноразовые бахилы». Стены украшали дипломы и свидетельства в рамочках. Одним словом, у впервые зашедшего сюда человека тут же появлялось ощущение: он явился не в шарашкину контору, не к прохиндеям, которые дурят наивных людей, делая вокруг них пасы руками, а к солидным докторам, более продвинутым, чем их коллеги, и использующим не совсем обычные методы борьбы с болезнью. Все тут казалось продуманным до мелочей. На рецепшен сидела не хорошенькая девушка, а женщина средних лет, чуть полноватая, с простым, добрым лицом. Такая сразу вызывает к себе расположение.
– Здравствуйте, – расплылась она в улыбке, – вы в первый раз?
– Да.
– И к кому хотите попасть? Проблема со здоровьем?
– С чем же сюда еще можно прийти, если не с болячками? – удивилась я.
– Ну, разное случается, – цвела улыбкой администратор, – в семье отношения не складываются, может, пьет кто, или дети от рук отбились…
– Вы беретесь и за психологические проблемы?
Дежурная улыбнулась еще шире:
– Скажем так: мы оказываем действенную помощь в любых случаях.
– Меня записали к Топильской.
– О, к самой Инне Семеновне?
– Да.
– Ваша фамилия Романова? – спросила тетка, глядя в компьютер. – Тогда вот в этот кабинет, налево.
Я покорно вошла в небольшое помещение и наткнулась на еще одну бабенку примерно пятидесяти лет, тоже облаченную в белый халат.
– Давайте сначала пару минут побеседуем, – приветливо предложила она.
Я кивнула:
– Хорошо. Только, Инна Семеновна, скажите…
– Нет, нет, я не Топильская.
– Простите, пожалуйста, очевидно, в регистратуре перепутали.
– Все правильно, прежде чем попасть к Инне Семеновне, вам нужно поговорить со мной. Давайте знакомиться – Алла Марковна. Я заполню вашу карточку.
Пришлось обстоятельно отвечать на вопросы, впрочем, они не были странными, любой человек, посещавший поликлинику, становился участником подобного допроса.
Возраст? Перенесенные болезни? Давление? Какие жалобы? Были ли в семье онкологические заболевания, туберкулез, сифилис, шизофрения? Ну и так далее, может, чуть подробней и намного доброжелательней, чем в районной поликлинике.