– Ну, Галя ходила не к Топильской. Ее лечила другая доктор.

– Кто?

– Сокирко.

Алла Марковна прижалась к буфету:

– А-а-а… ну тогда ясно! Да уж! И какая беда приключилась с вашей подругой?

– Заболела, подцепила неизвестную науке гадость. Диагноз никак не определят!

Алла Марковна внезапно подскочила к двери, выглянула наружу, потом плотно прикрыла ее и пробормотала:

– Да уж! И чего ее понесло к Олесе! Теперь ей хана!

– Кому? – тоже понизив голос, поинтересовалась я.

– Вашей подруге.

– Почему?

– Да так, – попыталась уйти от ответа Алла Марковна.

Но я вцепилась в нее, словно терьер в тряпку:

– Нет уж, договаривайте! Галине очень плохо, она просто погибает, в таком случае вы не имеете права молчать!

Алла Марковна принялась вздыхать, поправлять волосы, чесать шею, наконец она решилась:

– Ну хорошо, только дайте честное слово, что никому, никогда, ни одной живой душе не расскажете. Инна Семеновна очень рассердится, если узнает о моей болтливости, она никогда ни о ком, даже об Олесе Сокирко, плохого слова не скажет. Но вашу приятельницу ни уколы, ни таблетки не спасут. Тут иной способ нужен.

– Чтоб мне провалиться сквозь землю! – с жаром воскликнула я.

Алла Марковна еще раз выглянула за дверь и, тихонько прикрыв ее, приступила к рассказу:

– Ладно, слушайте. Только начать придется издалека, иначе вы не поймете.

– Хорошо, – кивнула я.

Алла Марковна села около меня на диван и зашептала. Чем дольше она говорила, тем сильнее я удивлялась человеческой глупости.

Топильская была в свое время врачом, обычным терапевтом, работала в районной поликлинике и стаптывала башмаки, бегая по участку. Служба в муниципальном учреждении приносит доктору мало радости. Вызывают его, как правило, пенсионеры да те, кому срочно понадобился бюллетень. Лечиться же мало-мальски обеспеченные люди предпочитают у своего доктора. Бесконечные подъезды, квартиры, каменные от усталости ноги, рабочий день, имеющий тенденцию превращаться в безразмерный. В общем, очень и очень благородная, но крайне тяжелая служба. У районных врачей, большинство из которых женщины, вырабатывается некий пофигизм. Входит докторица в квартиру, видит существо, обвешанное соплями, и мигом ставит диагноз: острая респираторная инфекция или грипп.

Но очень часто именно с насморка начинаются самые разные недуги, допустим, корь. Это, конечно, детская инфекция, но иногда ею болеют и взрослые.

Так вот, Инну Семеновну всегда отличала добросовестность. Она тщательнейшим образом обследовала занедужившего, тратя на каждого очень много времени. В результате домой Инна Семеновна являлась за полночь. Ее нещадно ругал муж, но Топильская ничего не могла с собой поделать, она родилась такой, слишком правильной, жалостливой, ответственной.

Однажды она пришла по вызову к двадцатилетнему Коле Сафоненко. Парень медленно умирал от цирроза печени, помочь ему, наверное, могла пересадка, но их и сейчас-то делают мало, а в те времена и вообще не слыхивали об этом. Визит Инны Семеновны был зряшным, вылечить юношу она не могла. Но в тот день вызовом к Сафоненко завершалась ее работа, и Топильская просто села у кровати несчастного, взяла его за руку и стала рассказывать разные истории. Ей было до слез жаль этого юношу, еще не успевшего пожить.

Когда доктор стала собираться домой, Коля неожиданно попросил:

– А завтра вы не придете? Мне легче делается! Из вашей руки словно сила течет.

Инна Семеновна не смогла отказать умирающему. И целый месяц, закончив обход, звонила в дверь к Сафоненко. Неожиданно к Коле вернулся аппетит, он начал толстеть, потом встал… А через некоторое время выяснилась совсем уж невероятная вещь: цирроз исчез. Врачи, лечившие юношу, впали в ступор. Сам Коля утверждал, что выздоровел из-за того, что Инна Семеновна держала его за руку. Естественно, в это никто не поверил, на дворе стояли семидесятые годы, а в стране Советов даже к гомеопатам относились настороженно. Об экстрасенсах же предпочитали помалкивать. Хотя сведения о том, что Брежнева держат на плаву непонятные личности, «вкачивающие» в него энергию, упорно гуляли по московским кухням.

Инна Семеновна сочла чудесное исцеление Коли одной из загадок медицины. Но потом другой ее больной, суровый военный Иван Самойлович Анисимов, страдавший на почве высокого давления дикими головными болями, тоже стал ее просить:

– Доктор, миленькая, ну посидите около меня, совсем в черепушке хорошо, когда вы здесь.

Один раз Инна Семеновна положила свою ладонь на лоб Ивана Самойловича, и тот чуть не зарыдал.

– Только не убирайте руку, боль прошла.

Топильская удивилась до глубины души, получалось, что она способна лечить наложением рук, как Христос. Впрочем, такое сравнение Инна Семеновна, женщина верующая, отбросила сразу.

Слух о волшебных руках доктора разнесся по округе, и кабинет Топильской начали осаждать страждущие. Закончилось все гневными криками главврача и изгнанием Инны Семеновны из поликлиники. Но Топильская не унывала, она уже поняла, что обладает неким необъяснимым даром, и стала принимать людей на дому. Будучи человеком щепетильным, Инна Семеновна предупреждала всех:

– Диагноз поставить не могу. Отчего народ выздоравливает, не понимаю, помогаю отнюдь не всем.

Но людской поток делался только шире. Вскоре слух о необыкновенном докторе, способном поставить больных на ноги без операций и уколов, разлетелся по всей Москве. Страждущие теперь сидели на лестнице, толпились в подъезде. Соседи не жаловались, многие из них сами бегали за помощью к Топильской.