– Около санатория он живет, на Пионерской улице, в Михайлове, – затараторила Алла. – Познакомилась я с ним случайно, на станции. Отвезла деньги за Костика, села на скамейку и кукую. Электричку отменили, денег на машину нет, пропал день. А тут парень подваливает, в кожаной куртке, симпатичный вполне, только не мой вариант. Я ищу мужа постарше, с деньгами и положением, сопляки мне без надобности. Сел он около меня, чувствую, приставать начнет.

И точно…

– Девушка, вы откуда? Стопудово не наша, я всех в округе знаю, – завел разговор молодой человек.

Чтобы сразу отшить назойливого приставалу, Алла рявкнула:

– К ребенку приезжала, в санаторий.

– Понятненько, – закивал незнакомец. – Ох и жуткие перцы там живут!

– Откуда ты знаешь? – фыркнула Алла.

– Работал у них, – дружелюбно ответил юноша.

– Главврачом? – не удержалась от ехидства Алла.

– Не, санитаром, – серьезно ответил собеседник. – Долго не продержался. Ты, похоже, не очень обеспеченная?

Назойливость ненужного кавалера обозлила Аллу.

– Неужели я похожа на нищую?

– Не злись, – миролюбиво улыбнулся парень. – Давай знакомиться. Василий.

– Алла, – машинально ответила Ивлева.

– Выглядишь шоколадно, – продолжил Вася, – но машины нет, иначе б на платформе не маялась. Небось из последних за санаторий платишь.

– Твое какое дело?

– Сережки в ушах хорошие, камни дорогие, могу за них много дать. Если надумаешь брюлики спускать, приезжай сюда, улица Пионерская, дом тридцать два, спросишь Василия. В скупку не носи, полкопейки дадут.

У Аллы в тот момент был напряг с деньгами. Если уж совсем откровенно – в кошельке зияла пустота, и в ближайшее время никаких поступлений не предвиделось.

– Пятьсот баксов сразу отвалю, – заявил Василий, – не сходя со скамейки.

Алла не дрогнувшей рукой сняла украшение, барыга протянул купюры. Вот каким образом состоялось их знакомство…

– Как только ты не побоялась? Человек неизвестный – вдруг обманет, всучит фальшивые доллары?

– Трус не играет в хоккей.

– Ты оценивала драгоценности?

– Нет.

– Василий вполне мог тебя надуть.

– Деньги мне срочно требовались, – сказала Алла, – жить-то надо, и туфель не было.

Глупость девушки поражала.

– Неужели тебе не пришла в голову простая мысль: если Василий с ходу предлагает пятьсот долларов, то, вероятно, серьги намного дороже.

– Наплевать!

– Не жаль собственных вещей?

Аллочка звонко рассмеялась:

– Да они не мои, просто…

Не договорив фразу, Ивлева замолчала, и тут меня осенило:

– Ты спустила чужое имущество, сережки принадлежали Зое!

– Ага, – ухмыльнулась Алла, – я их поносить взяла.

– Как же потом объяснила их пропажу?

– Элементарно – грабитель напал, сказала. Развелось в Москве наркоманов, за дозу людей грабят, – нагло ухмыльнулась Алла.

– И Зоя поверила?

– Ага. Вот дура! Еще жалела меня, – захохотала Ивлева.

– Похоже, Зоя была наивна сверх меры. Но Ия Вадимовна! Она-то как не раскусила обмана?

Аллочка включила чайник.

– Ей Зойка наврала, дескать, пошла в фитнес заниматься, сережки на подоконник положила, в сумку убрать забыла, их и сперли. Не хотела матери говорить, что мне поносить дала.

Я моргнула и задала следующий вопрос:

– Часто Зоя подобным образом «теряла» вещи?

Алла скосила глаза на банку с заваркой.

– Нет, один раз всего.

Я глубоко вздохнула. Что-то мне не верилось в это. А еще не давала покоя фраза Аллы: «Повезло нам». Думается, милейшая Аллочка незадолго до смерти Зои сумела вновь запустить лапу в чужое добро.

– Вы часто общаетесь с Василием?

– Ой, совсем нет! – слишком быстро произнесла Алла. – Тогда, на скамейке, и после похорон Зои медальон ему отнесла.

– На кого работает Василий?

– Не знаю, вроде сам торгует.

– Ты у него покупала вещи?

– С ума сошла? Откуда у меня такие бабки? На сумочку новую никак не наскребу. Он мое продавал, хорошую цену давал, – зачастила Алла, – никогда не дешевил, чего я ни приносила, мигом забирал. Только предупреждал: «Дрянь не таскай, клиенты хотят старину».