Шрифт:
– Ну что стала столбом? – резко осведомилась Регина и пошла к холодильнику, бормоча по дороге: – Господи, как идиотка, так обязательно к нам, прямо наказанье. На банку, раскладывай. Помнишь, что вчера делала? Сообразишь, как поступить?
Я молча принялась зачерпывать светло-желтую массу. Нет, глубоко ошибалась. Никакие роскошные вьющиеся волосы не украсят Регину, уж больно она злобная!
Потом мои мысли обратились к крему. Очень хотелось помазать им шею и лицо. Но мою физиономию покрывал густой слой вульгарной косметики, а под воротничок платья подлезть очень трудно.
Остаток дня прошел отвратительно. Я мыла и убирала в лаборатории. Регина поручила разобрать огромный шкаф, до отказа забитый черт-те чем. Где-то в полседьмого явился Орест с красным чемоданом, похоже, пластмассовым.
– Можешь быть свободна, – сказал он мне.
– А как же, ну…
– Что?
– Надо же к этой Анне Константиновне, с отчетом…
– Не надо, – усмехнулся Орест, – она тут больше не работает.
– Да ну? – скорчила я рожу дебилки. – Уволилась?
Регина фыркнула. Орест Львович строго посмотрел на нее и сказал:
– У нас горе!
– Да уж, – не утерпела девица, – горше некуда, прямо беда.
– У нас горе! – повысил тон начальник. – Анна Константиновна вчера вечером скоропостижно скончалась от инфаркта. Ты разве не ходила в столовую? Не видела там траурное извещение?
– У меня не было времени пообедать, – наябедничала я, – велели шкаф до вечера в порядок привести, только его, похоже, лет сто никто не трогал. Вона, гляньте…
И я сунула Оресту под нос газету за 1985 год.
– С полки сняла! Когда же тут в последний раз разбирались?
– Хорошо, хорошо, – отмахнулся Орест, – ступай поэтому пораньше домой.
– Между прочим, – закапала ядом Регина, – Дарья на работу сегодня опоздала.
– Ступай, – почти вытолкал меня за дверь Орест.
Мне не понравилось, как он настойчиво пытался избавиться от лаборантки. Поэтому, громко хлопнув дверью, я тут же аккуратненько приотворила ее и приникла ухом к щелке.
– Регина, – с укоризной сказал Орест, – ты опять издевалась над лаборанткой?
– Она – идиотка, – спокойно ответила девушка, – полная кретинка с хроническим насморком. Стояла тут с раскрытым ртом и сопела, пока крем раскладывала. Чуть по башке ей не дала.
– Во-первых, умный человек не пойдет на такую работу, – спокойно пояснил начальник, – а во-вторых, зачем нам тут светоч разума, а? Тебе мало неприятностей было? Эта сволочь сюда все время шпионов подсылала! Она и Дашку хотела за нами наблюдать поставить, только эта дурочка жадной очень оказалась, а может, действительно решила благодарность проявить. Впрочем, нам теперь все равно: грымза, слава богу, сыграла в ящик. А тебя очень прошу, если не хочешь сама в грязи возиться, прекрати над теткой издеваться. Она не самый плохой вариант. Не пьет, моет себе спокойненько, особо не тараторит.
Регина не успела ничего ответить, потому что зазвонил телефон.
– Да, – сказал Орест, потом, помолчав, добавил: – А чего ты мне это рассказываешь? Наше дело – наука, а твое – с бабами вожжаться. Только вот что, Олег, ежели желаешь знать мое мнение на этот счет, тщательно подбирай источники, да и платить им надо нормально и уж всем одинаково.
Вновь повисла тишина.
– Тогда другое дело, – сообщил Орест и, очевидно, повесил трубку.
– Что случилось? – поинтересовалась Регина.
– Не бери в голову, – ответил начальник, – источник один дурака валять начал, но с ним разберутся. Наш Леня шутить не любит.
– Да уж, – отозвалась девушка, – не хотела бы я поругаться с Леонидом Георгиевичем и Яковом Федоровичем.
– И не надо, – засмеялся Орест, – ладно, садись ампулы запаивать, их надо сегодня во что бы то ни стало Якову отдать.
– Боже, терпеть не могу возиться с горелкой, – взвыла Регина, – давай завтра эту дуру обучим, пусть паяет.
– Нет, – строго ответил Орест, – разольет еще, представляешь, сколько денег потеряем.
Послышался тихий мерный гул и аккуратное позвякиванье. Я подождала пару минут и ушла.
Глава 19
Часы показывали семь. В машине я вытащила атлас и стала искать проезд Ковальчука. Обнаружился он неожиданно в самом центре, шел перпендикулярно Тверской. Тяжело вздохнув, я быстренько переоделась и поехала к Любе Ракитиной. Сейчас предложу ей денег и вытряхну из грубой, но жадной тетки всю информацию.
Дом, в котором должна была проживать Люба, выглядел солидно: не слишком новый, но и не старый, построен из светлого кирпича. Подъезд украшал домофон. Я набрала 12 и услышала звонкое: