– Не надо, вы ни при чем, тоже пострадали от мерзавца! Давайте его поймаем и сдадим куда следует! Нельзя, чтобы подобное существо ходило на свободе! Сей Александр Михайлович, просто язык не поворачивается называть сволочугу этим именем, должен быть посажен за решетку!

Нинель заморгала, потом по ее щекам потекли слезы.

– Деточка, умоляю, не надо, я погибну! Мне отчего-то кажется, что он исчезнет из моей жизни, ну… пожалуйста…

– Лучше вскрыть нарыв, – принялась я уговаривать даму, – вам следовало тогда, когда мерзавец впервые появился в поле зрения, честно признаться во всем мужу. Тогда бы не жили в страхе и не стали пособницей воров. Ну, не убил бы вас Федор.

– Убил бы! – отозвалась Нинель. – Ты его плохо знаешь! Деточка, умоляю, не активничай.

– Но…

– Дай пару дней на обдумывание ситуации, пожалуйста…

Мне стало жаль несчастную женщину, вот ведь какая тяжелая судьба ей досталась, расплачивается всю жизнь за ошибку молодости. Другие люди давным-давно забыли бы о том платье…

– Хорошо, – вырвалось у меня.

– Ты не пойдешь в милицию? – с робкой надеждой спросила Нинель.

– Нет, но вы должны понимать, что в случае ареста воры мгновенно сдадут свою сбытчицу, и тогда станет совсем худо… сейчас…

– Деточка, – тихо сказала Нинель, – огромное спасибо тебе за то, что выслушала старуху. Уж не знаю, по какой причине открыла перед тобой душу, лицо у тебя такое… доброе, а у меня внутри пустыня выжженная, устала очень, измучилась, сейчас легче стало. Наверное, ты права, следует хоть в конце жизни поднять голову, почувствовать себя человеком. Но пока не могу решиться, мне страшно. Дай время! Очень прошу, не ходи в легавку, мне надо самой заявиться туда, понимаешь?

– Да, – кивнула я, хотя слово «легавка» слегка покоробило меня, похоже, Нинель и впрямь никак не может забыть зону и своих мучителей-конвойных!

– Я соберусь с силами и сама сдамся властям. Обязательно позвоню тебе. Непременно! Ты проводишь меня? – лепетала дама. – Скорей всего, домой потом не вернусь!

– Вас не станут арестовывать, это же смешно.

– Ты неправильно поняла меня! Я не сумею вернуться к Федору…

– Хотите, я ему расскажу вашу историю? Меня генерал не посмеет тронуть!

– Да. Нет. Не знаю! Мне надо подумать! Подумать! Подумать!

И Нинель Митрофановна разразилась горькими рыданиями.

Кое-как успокоив пожилую даму и твердо пообещав ей не обращаться в правоохранительные органы, я в самом гадком настроении села за руль и поехала домой. В голове копошились разные мысли, по большей части неприятные и тяжелые. В конце концов я твердо сказала себе:

– Дашута, утро вечера мудреней. Обо всех проблемах ты, моя кисонька, подумаешь завтра. И обязательно догадаешься, где найти шантажиста.

Ноги монотонно жали на педали, руки крутили руль. Конечно, я обещала Нинели Митрофановне не ходить в милицию и сдержу слово. Только очень хорошо понимаю, что мерзкий вор и убийца должен быть найден, и я обязательно сделаю это сама! А уж потом, когда генеральша наконец-то решится сбросить с плеч груз прошлого, пойду вместе с ней… Кстати, скоро вернется мой Дегтярев, он поможет, милый, замечательный полковник. Александр Михайлович, несмотря на вредность характера, добрый человек, он сумеет помочь Нинели, надо дать ей возможность пожить спокойно хоть на склоне лет. Дегтярев придумает, каким образом не сказать ни слова Федору. Полковник вредный только со мной, других он никогда не ругает..

«Пежо» уткнулся в ворота, я пощелкала пультом, створка медленно стала отъезжать в сторону. Завтра, все завтра, сейчас проведу тихий вечер в компании с телевизором, выпью чаю, нет, лучше сладкого какао, съем парочку пирожных, плюхнусь на диван, укроюсь пледом и уставлюсь в какой-нибудь сериал, желательно по Агате Кристи…

Бросив машину у дома, я вошла в прихожую и вздрогнула.

В углу стояло непонятное существо, то ли мужчина, то ли женщина. Это нечто было одето самым диковинным образом, на голове топорщилась старая вязаная шапка, на плечах сидела куртка Иры, ноги… Они были голыми…

Преодолевая ужас, я сказала:

– Здравствуйте, вы кто?

Тишина.

– Давайте познакомимся. Даша!

Снова нет ответа. Потом я догадалась щелкнуть выключателем, под потолком ярко вспыхнула хрустальная люстра, из груди вырвался вздох облегчения. Нет, к нам не явились сумасшедшие гости, любящие разгуливать полуобнаженными. В углу стоит скульптура, сделанная Сержем, отвратительная вешалка, которая чуть не довела меня сейчас до инфаркта.

– Есть кто дома? – закричала я, расстегивая сапоги.

Странное дело, из собак встречать хозяйку вышла лишь Жюли, куда подевались остальные псы?

Слегка удивившись, я дошла до кухни, зажгла свет, включила чайник, повернулась к небольшой этажерке, где мы держим всякие припасы, и поразилась еще больше: пластмассовые полочки пусты – ни банки с чаем, ни пакета с какао, ни упаковок с печеньем и конфетами…

Очень хорошо помню, что еще утром тут всего было полным-полно. В этот момент из кладовки донесся тихий звук, то ли стон, то ли хныканье. Немного испугавшись, я распахнула дверь в помещение, где хранится основной запас продуктов, и гаркнула: