Он взял ее руку в свою:

— Елена…

— Я буду осторожна. — Она прильнула к нему. — И я не беззащитна. Моя магия не ослабла из-за звена. Рожденные кровью, мои силы остаются при мне.

Он поднял ее затянутую в перчатку руку и приложил к ее груди, там, где сердце.

— Однако помни, где лежит твоя величайшая сила.

Елена передвинула свою руку на его грудь:

— Как я могу забыть?

Эррил очень хотел поцеловать женщину, которую любил. Ему пришлось приложить все силы, чтобы удержаться. По его телу пробежала дрожь, и дыхание стало глубже.

Елена, должно быть, почувствовала бурю в его душе и нашла способ помочь ему. Она потянулась вверх и мягко поцеловала его в губы, едва коснувшись дыханием, прикоснувшись кожей к коже. Она заговорила, не отрывая губ:

— Я не позволю ничему разлучить нас.

Ее прикосновение и слова лишили его сдержанности. Он прижал ее к себе, обратив мягкий поцелуй во что-то более глубокое, прежде невиданный жар страсти. Но сейчас было не время изучать эти глубины. Оба они знали правду и отодвинулись друг от друга одновременно. Только их взгляды оставались соединенными.

Арлекин пробормотал:

— Возможно, им обоим неплохо бы окунуться в холодное озеро.

Эррил бросил сердитый взгляд на коротышку.

— Если вы готовы, — сказал старейшина, — Корень Духа ждет.

Елена кивнула, но Эррил удержал ее руку еще на мгновение:

— Будь осторожна.

Она сжала его пальцы:

— Буду. Не забудь мое обещание.

Она повернулась и присоединилась к старейшине.

Когда они ушли, слова Елены эхом звучали в его сердце: «Я не позволю ничему разлучить нас». Он молился, чтобы она смогла сдержать это обещание.

Отряд пошел следом, но только Елене было позволено пройти за кольцо членов Совета. Она ступила на берег озера и повернулась к старейшине, когда изменяющий форму закрыл брешь в круге.

— Покажите мне, куда я должна идти.

Глава Совета снял шнур со своей шеи. На шнуре висел длинный обломок белого дерева, отполированный до блеска и с острым концом. Он отдал его Елене:

— Символ синхронизации, частица самого Корня Духа.

Елена приняла талисман.

— Ты должна проколоть палец и уронить каплю крови в озеро.

— Кровь? Для чего?

— Корень должен попробовать твою кровь, чтобы судить о твоем сердце.

Старейшина соединил руки с остальными членами Совета, замыкая круг. Как только он сделал это, его рука срослась с рукой его соседа.

Эррил увидел, как изменяющий форму соединялся с изменяющим форму, образовывая кольцо текущей плоти, обхватывающей озеро и таинственное дерево.

Елена смотрела на кусочек дерева:

— Возможно, нам стоит выбрать другого…

— Круг сформирован и не может быть разорван, — возвестил старейшина, его голос стал глубже и звучнее.

Губы Елены сжались в тонкую линию. Она посмотрела на озеро и стянула перчатку. За ее спиной никто не заметил рубиновый оттенок ее кожи.

Эррил подошел ближе, его руки сжались в кулаки.

Голос Торн мрачно произнес рядом с ним:

— Здесь нечего бояться, житель равнин. Со времен землетрясения, случившегося пять веков назад, Корень спокоен. Прошли века с того момента, как Корень поднимался из священного озера.

Эррил молился, чтобы охотница оказалась права.

— Тогда расскажи мне, что случилось здесь, — попросил он. — Что случилось пять столетий назад?

Торн взглянула на отца, когда песнопение послышалось и: круга. Она не решалась, затем придвинулась ближе:

— Корень — живое сердце нашего народа, — сказала она, кивнув на дерево. — Он руководил нами и делал предсказания для нашего народа на протяжении неисчислимых веков. Он говорил голосом и мудростью тысячелетий. Но после землетрясения Корень затих. Иногда он двигается, но все контакты со старейшиной, избранным самим Корнем Духа, чтобы вести наш народ, прекратились. Последний раз Корень двигался, когда был избран мой отец, чтобы заменить прежнего старейшину.

— Но что Могвид и Фердайл могли изменить?

Торн вздохнула, затем проговорила:

— Последний раз, когда Корень говорил, в последний день землетрясения, он общался со старейшиной того времени. Корень сказал, что темные времена грядут и братья-близнецы будут рождены средь нас. Этих близнецов можно будет узнать по проклятью, лежащему на них, и они должны быть посланы слепыми в мир. Эти двое либо ознаменуют начало новой жизни для нас, либо же возвестят о нашем конце, и это зависит от того, исцелятся ли они когда-либо.