На аэродроме Аристарх Павлович зашел в первый ангар, где оборудование было уже смонтировано и оставалось установить терморегуляторы. Вере нравилось, что так быстро развернулось дело и что ангары уже и не похожи на ангары: от яблочного духа кружилась голова. Аристарх же Павлович ворчал, что это плохо — если пахнет яблоками, значит, они усыхают, теряют качество и вес, и придется устанавливать холодильники и увлажнители воздуха. Переходя в другой ангар, где работали монтажники, Аристарх Павлович заметил на опушке рулежной дорожки две мелькнувшие человеческие фигуры, но не придал значения, на какое-то время отключившись от реальной обстановки. Тем более в ангаре к нему приступили слесари — вечно не хватало мелочи, болтов, гаек, ремней: изношенное оборудование требовало капитального ремонта и усовершенствования. Слесари изобретали, мудрили, конструировали и, как всякие творцы, требовали немедленного воплощения идей.

Неожиданно в ангар влетели три омоновца с короткоствольными автоматами, в полумасках.

— Всем к стене! — гулко разнеслась команда, но никто не пошевелился. На лицах было удивление, словно от сюрприза-маскарада.

— К стене! — рявкнул один и устремился к кучно стоявшим слесарям и Аристарху Павловичу.

Не веря в серьезность всего, слесари как-то неуверенно подошли к контейнерам с картошкой, однако омоновец толкнул стволом автомата Аристарха Павловича:

— К стене!

Первой сориентировалась Вера, крикнула властно:

— Что это значит?! Кто такие?

В ангар заскочили еще четверо, и тогда раздался мегафонный голос:

— Руки на стену! Не двигаться! Стреляем на поражение!

И всех мгновенно расставили вдоль контейнеров, раздвинули ударами ботинок ноги. Только Вера, вдруг побелевшая от гнева, еще оставалась в проходе.

— Прекратить немедленно! — кричала она. — Кто старший?

Омоновец ударил ее в спину своей грудью, закованной в бронежилет.

— К стене!

Вера отлетела к контейнеру и машинально оперлась о него руками. Омоновец профессионально ударил ее по ногам.

— Ноги! Ноги раздвинь, сука!

Вера неожиданно развернулась и с размаху ударила его по щеке.

— Подлец! Скотина!..

В следующее мгновение она уже лежала на бетоне и ствол автомата упирался в спину.

— Вера, не сопротивляйся! — запоздало крикнул Аристарх Павлович. И тут же получил по печени.

— Молчать!

Омоновцы ощупывали одежду слесарей, на пол летели ключи, отвертки, плоскогубцы. Аристарху Павловичу вывернули карманы — вытаскивали бумаги. С Вериного плеча сорвали сумочку.

— Ну, скоты! — кричала она. — Вы ответите! Вы мне за все ответите!..

Из сумочки омоновец вытряхнул пистолет и, как кошка, прыгнул за ним, схватил. Другой мгновенно подлетел к Вере, прыгнул на спину и, завернув руки, потянул из-за бронежилета наручники. Вера сдавленно захрипела:

— Сволочи, мразь…

— Молчи, Вера! — снова крикнул Аристарх Павлович.

Ее схватили, поставили на ноги и почти волоком потащили к выходу. Омоновец рванул Аристарха Павловича за плечо, звякнул наручниками.

— Руки!

— На тебе мои руки, — сказал Аристарх Павлович.

Наручники оказались малы, и кабаньи клыки их не сходились на запястьях. Омоновец завозился с ними, пытаясь защелкнуть. Руки его были в кожаных перчатках с отрезанными пальцами — какие-го механические, неживые руки…

— Сними маску, — спокойно попросил Аристарх Павлович.

— Что? — не понял тот.

— Маску сними. Хочу в лицо тебе посмотреть.

Омоновец сунул наручники в карман бронежилета, вскинул автомат:

— Руки за голову! Вперед!

Аристарх Павлович положил руки на затылок и пошел к выходу. Шел и слушал: за взлетной полосой, возле бункера было тихо. Возможно, офицеры вовремя заметили ОМОН и бесшумно успели уйти. Вентиляционная шахта вряд ли известна милиции, к тому же, судя по действиям ОМОНа, они не знали, где, в каком месте находятся офицеры.

В голове вдруг забилась мысль — как узнали? кто донес? или выследили?

Всех вывели на рулежную дорожку и приказали сесть.

— Бетон холодный! — почему-то весело сказал один из слесарей. — Мы постоим, ничего!

— Сидеть! — толкнули его автоматом в живот.

Веры нигде не было, куда-то увели. Аристарх Павлович сел по-турецки, лицом в сторону бункера. Трое омоновцев остались возле задержанных, остальные разбежались в разные стороны.

— Можете объяснить, в чем дело? — спросил Аристарх Павлович.

— Молчать! — прикрикнул страж.

— Но вы же — люди, мать вашу… — Аристарх Павлович сжал кулаки. — Скажите по-человечески-то!..

— Кино снимают! — засмеялся веселый слесарь. — Скрытой камерой, чтоб как в самом деле. Потом еще денег дадут!