Но оказалось, рано он так мечтал. Через пару календарных дней является Розка-паркетчица, отбойная девка, унеси ты мое горе, но надо же, имеет такую претензию:

– Як Яклич! Что же это такое!… Новенький этот, дядь Ваня… Он вообще-то парень ничего, симпатичный, на артиста Куравлева похож, только матом садит через каждое слово… Девочки есть некоторые, очень смущаются…

– Вас смутишь, понимаешь… - дал Як Яклич на ее жалобу такой ответ.
– Вы сами кого хошь смутите… Ну ладно, вали, разберусь…

Як Яклич берет трубку и наводит справку у Петренки. И Петренко хоть под сильной мухой по случаю обеденного перерыва, но дает обоснованное объяснение:

– Это же у робота устройство такое… Робот же послан опыт накапливать! Вот и накапливает опыт… Услыхал - все матерятся, потому что без этого на производстве никак нельзя, давай и он! С практицкой жизнью, значит, столкнулся. А жизнь, она научает… Валерка-инженер на что лопух лопухом, интеллигент, одним словом, а уж стал поругиваться. Правда, плохо у него получается. Несмотря на диплом - слушать противно… А дядь Ваня парень толковый, мигом перенял… Ладно, я с ним потолкую…

Таким образом данный производственный конфликт разрешился, но к концу месяца поступает от жильцов ряд жалоб.

Такой уже клиент пошел: грамотный, и все ему нипочем. Потому излагает в своих кляузах: дядь Ваня вымогает взятки, по трояку и более…

Як Яклич удивился: все ж таки человек железный, водки ему не требуется, жены нет - на что ему трояки? Однако Петренко, будучи почти в норме, разъяснил:

– Практицкую жизнь осваивает!… Практицкая жизнь, она научает! Об взятках и разговору не может быть!… Вот ежели начальство берет, тогда это будет взятка, а у простых работяг зовется - отблагодарить… Или, по-устарелому, магарыч… По-научному называется - материальный стимул… Без стимула все производство может развалиться!

А лично Як Яклич за роботом ничего не замечал: к работе относится добросовестно, как им прийти на объект - он на месте: сидит с ребятами, козла забивает. По отзывам, он так эту игру освоил, что никто с ним сравниться не может, кроме, конечно, Петренки - у него тринадцатилетний стаж работы по строительству и ремонту. Показали роботу “морского”, он и “морского” освоил, а это игра сложная, требует большого умственного развития.

К концу квартала стали такого рода сведения поступать: дядь Ваня свел дружбу с зеленым змием и дефицитный материал налево загоняет. А сам Як Яклич собственными глазами наблюдал: идет робот, спотыкается и под мышкой левую арматуру тащит.

Бригадир Петренко, крепко наездившийся в связи с близким завершением рабочего дня, данный факт подтвердил:

– Освоил, как же! Без этого на производстве никак нельзя!… Оно так дело было. Раз сели, и он с. нами сидит. Просим принять хучь сто грамм, он ни в какую! Обидно нам стало, ухватили мы его за руки, за каждую по три человека, а Васька - он в технике здорово смыслит - открыл ему заглушку на голове и плеснул туда грамм двести… Там химия зашипела, пар пошел, глядим: закосел наш дядь Ваня! Рассуждать принялся, начальство ругать, потом песни запел со всеми… “Арлекину” освоил - слух имеет! Потом еще добавили, разбрелись кто куда, он под забором проспал, даже заржавел малость, потому-дождь шел… Утром мы его керосинчиком начистили, похмелили - порядок! Теперь со всеми нами наравне и даже любит это дело! А то - зачем же тогда жить? Валерка-инженер на что лопух, а уж красненькое начал потягивать…

Як Яклич от принятия мер по этому сигналу воздержался, тем более никаких ЧП не произошло.

Джо Старший и Джо Младший уезжали на войну. Им обещали хорошо заплатить, если они завоюют маленькую страну с названием, похожим на барабанный бой. Джо Младший накупил ворох вещей, необходимых на войне: термосы, зубные щетки, пачки жевательной резинки и туалетной бумаги. Он. напевал вместе с магнитофоном и весело суетился, словно собирался на пикник.

Пудель Бой бегал следом и радостно лаял. Он и впрямь решил, что предвидится пикник и его, Боя, непременно возьмут с собой. Должно быть, пес уже представлял, как будет валяться на травке и бегать за бабочками.

Джо Старший, сдержанно улыбаясь, со знанием дела укладывал в два рюкзака все, что необходимо захватить с собой на войну.

За последним утренним кофе миссис Сведж взгрустнулось, и она промокнула фартучком глаза. Мужчины расхохотались.

– Ма, - сказал Джо Младший, - это же вроде как прогулка! Мы привезем с отцом кучу денег и поедем втроем на побережье… Нет, мы поедем вчетвером!
– И он поднял за шиворот ошалевшего от шума Боя.

– Не грусти, мать, - сказал Джо Старший.
– Мы скоро вернемся, ты не успеешь соскучиться, мы вернемся и купим тебе новую шубку!

– И новую машину!
– добавил Джо Младший.

– Но вас могут убить!
– сказала миссис Сведж.

Мужчины снова весело расхохотались.

– Настоящих мужчин не убивают, настоящие мужчины убивают сами!
– заверил Джо Старший.

– Мы перещелкаем этих дикарей как орехи!
– пообещал Джо Младший.

Потом, уже перед уходом, они оба поцеловали миссис Сведж, и она успокоилась под прикосновением их теплых губ и ладоней. Дверь закрылась за ними; последнее, что она слышала, - звук сомкнувшихся створок лифта на лестничной площадке.