Стоит повториться — проигрыш на интеллектуальном поприще является решающим, всё остальное вторично, следствие. Могла ли интеллигенция начала XX века в России справиться с атакой на Россию с применением технологии «Тайны…»? На этот вопрос дал ответ в 1905 г. В. Правдин:

«опасность для России: в слабохарактерности, в умственной незрелости всех её слоёв, начиная от квазиобразованных и кончая плотниками, слесарями…»,

«Русские, особенно так называемая «интеллигенция», не могут соперничать с евреями… Дряблость и ничтожество русской интеллигенции, ставящей себя руководителем русского народа, просто поразительны…».

Идеальный образец этого «ничтожества русской интеллигенции» — несостоявшийся философ и писатель, посредственный публицист — Василий Розанов. Именно его идеологи «свободы» в XXI веке выставляют образцом русской философии, а остальных намного более выдающихся русских мыслителей — фашистами, об этом ранее в этой книге уже говорилось.

По иронии судьбы так получилось, что в первой декаде XX века в России не было ни одного достойного мыслителя равному Достоевскому, Данилевскому, Леонтьеву, Соловьёву и Чехову. Вышеперечисленных в живых уже не было. Иоанн Кронштадский и Лев Толстой были на склоне лет и вообще на эту тему не обращали внимания. А Бердяев, Булгаков и Ильин были ещё молодыми.

Тема еврейского вопроса в России никем не изучалась ни с исторической позиции, ни с философской, хотя тема была необычайно актуальна для России.

И надо же было такому случиться, что в этот трагический для России период — Василий Розанов оказался единственным мыслителем в России, который изучал еврейскую тему и пытался разгадать загадку этой нации. Как он шарахался от любви к критике, и чем это для него закончилось — мы увидим в следующей главе.

Пример В. Розанова для России очень показательный, он очень помогает понять состояние российского общества того времени, особенно интеллигенции, как всё это докатилось до событий 1917 г.

Василий Розанов — эдакий характерный образчик интеллигента того периода — дряблый эрудит, у него было много общего с ещё одним характерным интеллигентом того времени — Николаем II.

Для меня В. Розанов интересен ещё и тем, что в своей первой книге посвящённой русской философии именно одного Розанова я пропустил, ибо посчитал его несерьёзным мыслителем. Но как оказалось — Ефим Курганов и Генриета Монди (и их друзья по окопам) пытаются в наше время убедить россиян, что Розанов — самый лучший российский мыслитель всех времён.

Сейчас хороший момент наверстать мною пропущенное в первой книге — рассмотреть «творчество» В. Розанова, при этом я попытаюсь предоставить читателю интересную информацию и интеллектуальное удовольствие.

Глава 7 . Василий Розанов

Розанов изучает великих мыслителей

Соберём основные труды Василия Васильевича Розанова (1856–1919 гг.), труды посвящённые его трудам, например, в 2001 г. издана хорошая книга о Розанове Александра Николюкина, другие книги и различные мемуары. И приступим к совместному исследованию.

Розанов родился в 20 апреля 1856 г. в городке Ветлуга Костромской губернии, учился в Симбирске, в Нижнем Новгороде, в Московском университете. Работал преподавателем словесности, истории и географии в Елецкой гимназии и чиновником в Государственном Контроле. В начале XX века начал печатать фельетоны и статьи в» Новом времени»

Интересно, — молодой человек в России, решивший в 80–90-х годах XIX века серьёзно заняться литературой или философией, — с чего начнёт? В каком направлении решит продвинуть философскую мысль? Будет ли он продолжать философские искания последних европейских философов Шопенгауэра и Ницше, или детально разберётся в достижениях своих великих земляков — Толстого, Соловьёва, Леонтьева?

Молодой Розанов начал с изучения достижений великих мыслителей России. Розанов сразу предстал как самостоятельный критический мыслитель, а по глубине исследования результаты оказались, очень мягко выражаясь, — парадоксальными. Взглянем на них и процитируем.

Розанов про Хомякова — «бледно, образ тускл, слова как-то не запоминаются, спутываются»,

«Во всяком случае, не у Хомякова русские научились простоте, смирению и любви. Если хотите, они этому больше научились даже у Белинского и Грановского (с последним Хомяков вёл научную полемику)».

Розанов о Пушкине и Лермонтове — «То, что мы все чувствуем и в чём заключается самая суть — это что Лермонтов был сильнее Пушкина и, так сказать, «урожденнее — выше»… Пушкин был немножко terre-a-terre (приземлённый), слишком уж русский, без иностранного».

Розанов о Салтыкове-Щедрине — «Пренесносный Щедрин», «Как «матёрый волк» он наелся русской крови и сытый отвалился в могилу (о Щедрине)».

Розанов о Леонтьеве — «Славянофил без добродетели», «Поджигатель», «хотел бы ввергнуть в борьбу и распрю, даже в страдание», «диктатор без диктатуры».