В то время была в моде свободная любовь. Молодая и красивая Полина усердно не отставала от времени, переходила, служа Венере, от одного студента к другому и думала, что таким образом служит европейской цивилизации. Убедившись теперь в успехе Достоевского, она поспешила разделить новую страсть студентов. Она вертелась около Достоевского и всячески угождала ему».

Эта женщина была для Розанова роковой загадкой, навязчивым половым вожделением, некой грядущей Коллонтай. Ибо то, от чего в начале Розанов был в потрясающем восторге, превратилось в» сплошную муку», «мистическую трагедию», в женщину — вамп.

Зинаида Гиппиус (1869–1945 гг.) в мемуарах вспоминала, что «первая» жена Розанова (Суслова) была очень ревнива — «Подстерегала его на улице. И когда раз он случайно вышел вместе с какой-то учительницей. Тут же, как бешенная, дала ей пощёчину».

«Суслиха», изменив Розанову с его другом Гольдовским, устроила ему скандал с полицией.

Поссорившись из-за чего-то с Гольдовским, она от имени Розанова написала донос на его друга в полицию. Когда Розанов, не зная о случившемся, с невероятными трудностями пришёл в тюрьму к другу — друг не подал ему руки. Розанов был в ярости.

«Суслиха» бросила его и уехала в другой город. Для Розанова это был шок и трагедия —

«Я, помню, встал (после обеда спал) и начал умываться — и слёзы градом-градом посыпались у меня».

Но вскоре реакция было уже другой — Розанов: «Она сама уехала от меня. Ну, тут я отдохнул…».

Суслова через некоторое время решила вернуться к Розанову, но он был против — «В другой город перевёлся, только бы она не приезжала».

Вторая жена Розанова — Варвара Дмитриевна была совсем другой, очень религиозной, православной, и мучилась грехом, что живёт с женатым мужчиной. А Суслова, живя в Крыму, упорно не хотела давать развода, даже когда у Розанова с Варварой Дмитриевной было уже трое детей.

«Что Бог сочетал, того человек не разлучает», — упорно повторяла она, когда знакомые Розанова приезжали к ней и уговаривали дать развод.

Даже «35 лет спустя» Розанов не переставал «Суслихой» восхищаться — «Ещё такой русской — я не видал. Она была по стилю души совершенно не русская..», «И словом, вся — «Екатерина Медичи».

«Лицо её, лоб — было уже в морщинах и что-то скверное, развратное в уголках рта. Но удивительно: груди хороши, прелестны — как у 17-летней, небольшие, бесконечно изящные. Всё тело — безумно молодое, безумно прекрасное. Ноги, руки (не кисти рук), живот особенно — прелестны и прелестны; «тайные прелести» — прелестны и прелестны».

Розанов: «Меня она никогда не любила и всемерно презирала, до отвращения. И только принимала от меня «ласки». Без «ласк» она не могла жить».

Тема этой своеобразной любви с» Суслихой» осталась в Розанове и повлияла на его «научные» исследования в этой области. Можно прочитать в его письмах — как он наблюдал и любовался своим членом, а будучи уже «женат» второй раз и имея детей, — активно экспериментировал со своими курсистками, после каждого случая клянясь, — что это была святая любовь.

У Розанова в его «Лунных людях» есть название главы — «Пол как прогрессия нисходящих и восходящих величин», дающая надежду на некий научный подход к теме.

И вот к какому выводу пришёл Розанов: «Действительно — «души сливаются» у особей, когда они сопряжены в органах… Мужская душа в идеале — твёрдая, прямая, крепкая, наступающая, движущаяся вперёд, напирающая, одолевающая…»

Розанов вполне серьёзно пытался вывести математическую формулу половых отношений, но научного открытия у него не получилось. Хотя его глобальный вывод удивляет, — Розанов:

«Связь пола с Богом — большая, чем связь ума с Богом, даже чем связь совести с Богом…»

Можно смело утверждать, что связь человека с Богом и наоборот многогранна, и до конца человеком не понята и не изучена, но у Розанова эта связь сохранилась почему-то — только в одном месте, этим, возможно, объясняется отсутствие разума у Розанова во многих вопросах.

Идеал половых отношений Розанов обнаружил у евреек, изучая быт и мудрость евреев, вот что он написал в своей работе «Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови»—

«Татьяны милый идеал» — один из величайших ложных шагов на пути развития и строительства русской семьи». «Я говорю, идеал Татьяны — лжив и лукав…».

«Бедные торговки и сплетницы, несчастные процентщики и часовщики в дни труда и забот, — они среди свечей и огней священных воспоминаний в вечер истины (субботний вечер) как бы становятся царями земли… — «возжигают свет новой жизни» не как свиньи и мы…»

Конечно, — если «червяшка» Розанов признавал себя ещё и свиньёй, то нас свиньями считать не стоит.