«22 янва­ря (1918 г.)… Пошли прения, не­ожиданно став­шие ин­те­ресны­ми. Выступил не­из­вест­ный оп­по­нент, ти­па ие­ши­ботни­ка — со­циали­ста, и зая­вил, что ко­гда-то считал ме­ня своим учите­лем или «ду­ховным от­цом», ибо учил­ся на мо­их книгах, но по­том ушёл да­ле­ко.… Теперь он обижен мо­ей ха­ракте­ри­стикой боль­ше­ви­ков — ев­ре­ев как ре­не­га­тов», — за­фикси­ро­вал в днев­ни­ке С. М. Дуб­нов.

Да за­шли они очень да­ле­ко, слиш­ком да­ле­ко.… Немного ос­та­лось ев­ре­ев на старых по­зи­ци­ях — чтобы ор­га­ни­зо­вать но­вую Рос­сию по об­разцу ев­ро­пейских го­су­дарств.

«Он рань­ше других по­стиг, что его партия, также как и другие со­циали­стиче­ские партии, об­ре­че­на на ги­бель.… Понял он и другое: вы­жить и за­щи­тить ев­ре­ев он сможет, толь­ко примкнув к боль­ше­ви­кам, — пы­тался оп­равдать в своих ме­муарах Давид Азбель пе­ре­ход из Бун­да своего дя­ди Аро­на Вайнштей­на.

В 1919 го­ду на ми­тинге в Кие­ве Лей­ба Бронштейн восклик­нул: «Неуже­ли вы да­ди­те унич­то­жить на­цию, ко­то­рая созда­ла русскую ре­во­лю­цию и стоит во главе её?»

Теперь ос­та­лось по­смот­реть — как за­хват­чи­ки власт­во­ва­ли в Рос­сии, — и как хо­ро­шо стали жить при их власти российские ра­бо­чие и крестья­не (русские, та­тарские, башкирские, бе­ло­русские, ук­ра­ин­ские и т. д.), как на са­мом де­ле реали­зо­вы­ва­лись ин­терна­циона­ли­стиче­ские и космо­по­ли­ти­че­ские ло­зунги.

Гла­ва 8. Красно-демократическая диктатура захватчиков в действии

Чрезвы­чайное со­бра­ние упол­но­мо­ченных фабрик и за­во­дов Пет­ро­града 26 марта 1918 г. констати­ро­ва­ло: «Мы, петро­град­ские ра­бо­чие, в боль­шинст­ве своём приня­ли этот (Октябрьский) пе­ре­во­рот, со­вершённый от на­ше­го имени и без на­ше­го участия.… Но прошло уже че­ты­ре ме­ся­ца, и мы ви­дим на­шу ве­ру жесто­ко по­срам­лённой, на­ши на­де­жды грубо растоптанны­ми…

Новая власть на­зы­ва­ет се­бя со­ветской и ра­бо­чей, крестьянской. А на де­ле важнейшие во­просы го­су­дарст­венной жизни ре­ша­ются ми­мо Сове­тов…» (М.Н.). Как ви­дим че­рез пять ме­ся­цев по­сле го­су­дарст­венно­го пе­ре­во­ро­та и ус­та­новле­ния дикта­ту­ры за­хват­чи­ков ра­бо­чие ра­зо­брались в си­туации.

Бес­спор­но, — ни­ка­кой власти Сове­тов не бы­ло, это бы­ла формаль­ность и блеф, — ре­ально Рос­си­ей ру­ко­во­ди­ла не­боль­шая груп­па за­хват­чи­ков во главе с Лени­ным и Бронштей­ном. А другая груп­па во главе с Бун­дом на­стоя­тель­но требо­ва­ла по­де­лить­ся властью. В той партии, ко­то­рая на­зы­ва­лась «комму­ни­стиче­ской» ре­ально прини­ма­ли ре­ше­ние не бо­лее 10 че­ло­век, а ду­мать твор­че­ски, со­зи­да­тель­но бы­ли способны ещё мень­шее ко­ли­че­ст­во.

Как и рань­ше — теоре­ти­че­скую до­ро­гу вперёд пы­тался проклады­вать толь­ко Ленин, он же и ре­шал боль­шую часть проблем. А ос­таль­ные — многие ты­ся­чи ру­ко­во­ди­те­лей бы­ли до­воль­ны достигну­тым и счаст­ли­вы своим по­ло­же­ни­ем. Наступи­ла первая весна но­вой власти. Букваль­но че­рез не­сколько ме­ся­цев по­сле прихо­да к власти по­чувст­во­ва­лась не­до­ра­ботка-ошиб­ка Мар­кса и Лени­на — не бы­ло в но­вом го­су­дарст­ве ни­ка­кой эффективной эко­но­ми­ки, не бы­ло эффективно­го труда, а о произ­во­ди­тель­но­сти труда во­об­ще го­во­рить бы­ло труд­но. Воз­можно, бы­ло слиш­ком много «ма­ло­созна­тель­ных» ра­бо­чих, — ибо резко вста­ла проблема не толь­ко ка­че­ст­ва ра­бо­ты ин­телли­гентов, но и са­мих ра­бо­чих — фиктивных ге­ге­мо­нов.

Про­из­во­ди­тель­ность труда ра­бо­чих бы­ла на­много ни­же преж­ней, до­ре­во­лю­ци­он­ной, — просто ка­та­ст­ро­фи­че­ской. Ленин всю си­туацию по­ни­мал адекватно, и ор­га­ни­зо­вать нормаль­ную ра­бо­ту промышленных пред­приятий стало для не­го проблемой но­мер один. А для это­го не­об­хо­ди­мо бы­ло ор­га­ни­зо­вать эффективное управле­ние. Необ­хо­ди­мо бы­ло что-то пред­прини­мать. И Ленин на­чи­на­ет изучать знаме­ни­тую книгу Тей­ло­ра о произ­во­ди­тель­но­сти труда.

И ес­ли вы за­гля­не­те в ле­нинскую ра­бо­ту «Оче­редные за­да­чи со­ветской власти», то об­на­ру­жи­те, что Ленин уже ду­мал — как ис­поль­зо­вать опыт ка­пи­та­ли­стов в экс­плуа­та­ции по по­вы­ше­нию производительности труда проле­та­риата: как ор­га­ни­зо­вать об­мен опытом; как применить сдельную оп­ла­ту труда, от­ка­завшись от де­мо­крати­че­ской урав­ни­ловки, ка­кие приду­мать «пря­ни­ки» чтобы стиму­ли­ро­вать у ра­бо­чих же­ла­ние ра­бо­тать хо­ро­шо.

По хо­ду изуче­ния проблемы у Лени­на по­явля­ются но­вые идеи: «Возьмём та­кое сред­ст­во ор­га­ни­за­ции со­ревно­ва­ния, как глас­ность, (как Гор­ба­чёв)… чтобы срав­не­ние де­ло­вых итогов хо­зяйст­ва от­дель­ных коммун стало пред­ме­том об­ще­го ин­те­ре­са и изуче­ния, чтобы вы­даю­щиеся комму­ны возна­гражда­лись не­медленно…»

Поскольку го­ло­дом Цен­трожи­ду по­ка не удалось за­гнать массо­во на ра­бо­ту российскую ин­телли­генцию, то в этой же своей ра­бо­те Ленин ставит во­прос се­лекции и вы­явле­ния среди лю­дей наибо­лее одарённых от ро­жде­ния — «Мы пойдём се­бе своей до­ро­гой, стара­ясь как можно ос­то­рожнее и терпе­ли­вее ис­пы­ты­вать и распо­знавать на­стоя­щих ор­га­ни­за­то­ров, лю­дей с трез­вым умом и прак­ти­че­ской смет­кой».

Если внима­тель­но чи­тать даль­ше Лени­на в то­мах 36–37, то с полной уверенно­стью можно ут­верждать, что Вла­ди­мир Ленин, усиленно ду­мая над во­проса­ми по­вы­ше­ния произ­во­ди­тель­но­сти труда проле­та­ри­ев, пришёл к осени 1918 го­да к мысли о возро­жде­нии проф­сою­зов.

Теперь на проф­сою­зы он на­де­ялся возло­жить, и по­том возло­жил, весь контроль за ка­че­ст­вом труда ра­бо­чих, и все проблемы по по­вы­ше­нию произ­во­ди­тель­но­сти их труда. Не бы­ло у Лени­на ни­ка­ко­го за­мысла — чтобы возро­дить проф­сою­зы для то­го, чтобы они пред­став­ля­ли ин­те­ре­сы ра­бо­чих и за­щи­ща­ли их пе­ред но­вой властью, но­вой го­су­дарст­венной ад­ми­ни­ст­ра­ци­ей, возглав­ляемой ле­нинца­ми.

И это по­нятно — как в проле­тарском го­су­дарст­ве, при дикта­ту­ре проле­та­риата проле­та­ри­ат мо­жет за­щи­щать­ся от са­мо­го се­бя?! Ленин ус­тал от этой проблемы произ­во­ди­тель­но­сти, эта проблема его доста­ла; ни он и ни его прави­тель­ст­во не могло ни­че­го приду­мать. Мож­но бы­ло бы, ко­нечно, по­ступить проще — приме­нить тот же дикта­торский ме­тод в промышленно­сти. — И за­тем по пред­ло­же­нию Бронштей­на бы­ла ор­га­ни­зо­ва­на систе­ма трудо­вых конц­ла­ге­рей и просто трудо­вых ла­ге­рей.