Что Ленин и ему по­добные могли объяснять ра­бо­чим и солда­там? Извест­но что — ев­реи при ца­ре бы­ли са­мой преследуемой на­ци­ей, жи­ву­щей в гетто, они боль­ше всех на­стра­да­лись; так как старые власти не да­ва­ли ев­ре­ям земли и ли­ша­ли этим их возможно­сти ра­бо­тать, и чтобы ев­реи не умер­ли с го­ло­ду — им пришлось за­ни­мать­ся торговлей, а так как среди них оказа­лось много образованных, то они и за­ня­ли ес­те­ст­венно много ру­ко­во­дя­щих по­стов в новой власти и те­перь бо­рют­ся за счастье всех бедных клас­сов, и в борь­бе за это счастье других их много по­гибло и бы­ло со­слано в Сибирь; что ев­ре­ем был не толь­ко Иисус Хри­стос и все апостолы-стра­даль­цы, но и ве­ли­кий теоре­тик проле­тарского счастья, апостол проле­тарского ос­во­бо­ди­тель­но­го движе­ния — Карл Маркс; и т. п.

При этом Советская власть продолжа­ла «эво­лю­циони­ро­вать» в грабе­же крестьян - 13 мая 1918 г. был принят декрет о продо­воль­ст­венной дикта­ту­ре, ко­то­рый на­де­лял Нар­ко­мат продо­воль­ст­вия чрез­вы­чайны­ми полно­мо­чия­ми. Для от­ня­тия хлеба у крестьян за­хват­чи­ки созда­ли Про­до­воль­ст­венно-ре­кви­зи­ци­он­на­ую ар­мию Нар­компрода.

Мно­го бы­ло на­пи­са­но и по­ка­за­но филь­мов о крас­ной прод­развёрт­ке. В 2000 го­ду в Рос­сии бы­ла из­да­на книга И.В.Овчинни­ко­ва — «Испо­ведь ку­лацко­го сы­на», в ко­то­рой можно прочи­тать —

«И вот по прика­зу из ев­рейского центра со­верша­ет­ся «пе­ре­ход от ог­ра­ни­че­ния ку­ла­ка к его ли­кви­да­ции». Начался по­ощ­ряемый свер­ху ди­кий разгул грабе­жей и на­си­лий.

Ленин в во­просе это­го грабе­жа не на­де­ет­ся на ре­во­лю­ци­он­ную созна­тель­ность ря­до­вых граби­те­лей, многие из ко­то­рых са­ми вы­ходцы из де­ревни, а ис­хо­дя из своих чтений Тей­ло­ра, — из­да­ёт декрет, со­глас­но ко­то­ро­му по­ло­ви­на на­граб­ленно­го имуще­ст­ва идёт сель­ским ак­ти­ви­стам — на­водчи­кам и воору­жённым граби­тель­ским от­ря­дам, а другая по­ло­ви­на на­граб­ленно­го — на­прав­ля­ет­ся в распо­ря­же­ние правя­щей ев­рейской верхушки. Кро­ме то­го, — многих ог­рабленных, са­мых трудо­лю­би­вых крестьян — ку­ла­ков вы­го­ня­ют из до­мов и ве­дут под конво­ем — всех от стара до ма­ла — к ближайшей же­лезно­до­рожной стан­ции, там за­пи­ра­ют в ва­го­ны для скота и — без во­ды, без пи­щи — увозят прочь от родных сёл и де­ре­вень в не­ве­до­мые края на хо­лодную и го­лодную смерть…

«Не обош­ла эта опера­ция и на­ше се­ло… — вспо­ми­на­ет И.В.Овчинни­ков, — Слёзно-крова­вая жатва ев­рейской Чеки бы­ла здесь обильной. Высе­ляемым да­ли у них же отобран­ных ло­ша­дей, чтобы доеха­ли до ближайше­го го­ро­да — Бий­ска. Составился ог­ромный обоз, и, ко­гда он тронулся, ка­за­лось, не­бо долж­но бы­ло об­ру­шить­ся от на­чавшихся во­плей, ры­да­ний, стонов. Я ви­жу этих бо­ро­да­тых си­бирских стари­ков с ас­ке­ти­че­скими ли­ца­ми, в по­след­ний раз держа­щих по­во­дья своих подвод, в чёрных от по­стоянной ра­бо­ты мо­зо­ли­стых ру­ках,… этих по­лу­го­лых, кое-как одетых в лохмо­тья де­тей, си­дя­щих на те­ле­гах, с по­темневши­ми ли­ца­ми, на ко­то­рых в безмолвии за­стыли ужас и не­до­умение.

И ви­жу другое ли­цо: мо­ло­дой, хо­лё­ный, надменный жи­док… Он смот­рит на ме­ня с фо­то­графии тех лет из его собст­венной книги. Это «масти­тый» со­ветский пи­са­тель Илья Эренбург (прие­хал на по­мощь Лени­ну из Пари­жа в на­ча­ле 1918 го­да).

Я ни­ко­гда не чи­тал его книг.… Но однажды, си­дя в ка­ме­ре на Лубянке и имея весь­ма ограниченный вы­бор книг, позволенных Чекой к чтению по­литзаключенными, спро­сил среди проче­го «Сибирские очер­ки» это­го иу­дейского со­чи­ни­те­ля.

Автор по свежим впечатле­ни­ям с упое­ни­ем и восторгом описы­ва­ет «раску­ла­чи­ва­ние» си­бирских крестьян. Наша кровь и слё­зы для жи­да ра­дость и торже­ст­во. Между прочим, на­хо­жу в его опусе и од­ну лю­бо­пытную подробность, приот­крыв­шую за­ве­су в тайник ев­рейско-че­ки­ст­ской по­ли­ти­ки ге­но­ци­да в от­но­ше­нии русского на­ро­да.… Воз­ник во­прос: ко­го раску­ла­чи­вать?

В Цен­тральной Рос­сии бы­ло просто: безло­шадный — бедняк, с од­ной ло­ша­дью — се­редняк, с двумя и бо­лее — ку­лак. А в Сиби­ри у ка­ждо­го крестья­ни­на оказа­лось по пять и по де­сять ло­ша­дей.

Поэто­му, чтобы вы­де­лить из массы крестьян си­бирского «ку­ла­ка», пришлось ев­рейским дея­те­лям по­вы­сить «ло­ша­ди­ную квоту», иначе, по марксис­ко-ле­нинскому учению, ис­треб­ле­нию подле­жа­ли по­го­ловно все»,

«Кто был ни­чем, тот станет всем!» Эта ла­ко­ничная форму­ла наилучшим об­ра­зом от­ра­жа­ет суть ев­рейской агита­ции, об­ра­щённой к со­ци­альным ни­зам чу­ждых им на­ро­дов. Пове­ривший их пропа­ганде стано­вится оружи­ем в их ру­ках. Они ловко на­прав­ля­ют его на са­мые гнус­ные преступле­ния — на из­биение, на убий­ст­во своих со­братьев… (И. В. Овчинни­ков).

«Вот он, твой враг» — кричат ев­рейские агита­то­ры во время ре­во­лю­ции, гражданской войны, раску­ла­чи­ва­ния и коллекти­ви­за­ции. — Он бо­га­че те­бя, у не­го боль­ше де­нег, он жи­вёт в лучшем до­ме, лучше пи­та­ет­ся, одева­ет­ся, у не­го две ло­ша­ди, а у те­бя толь­ко од­на. Пой­ди от­бе­ри у не­го это добро, а его са­мо­го убей. Это не толь­ко по­зволя­ет­ся, но да­же не­об­хо­ди­мо, чтобы ты стал ВСЕМ!»

Взбешенный и ду­ховно ос­ле­плённый проле­та­рий броса­ет­ся вы­полнять призыв — жечь, со­крушать, убивать. Когда же стра­сти ус­по­каива­ются, проле­та­рий об­на­ру­жи­ва­ет, что он не толь­ко не стал «всем», но скорее, стал во­об­ще ни­чем, стал ещё беднее, ли­шился да­же своей по­след­ней ло­шадки и под давле­ни­ем си­лы вы­ну­жден трудить­ся боль­ше преж­не­го — за пайку хлеба и «во имя свет­ло­го бу­ду­ще­го»…» — сколько бы­ло миллионов по­добных Овчинни­ко­вы?..