–  Товарищ старшина…

–  Отставить, рядовой Горшков! Обращаться к старшему.

Солдат еще более растерянно пробормотал:

–  Там… там…

–  Отставить, рядовой Горшков, - жестко повторил Костров.
– Обращайтесь к капитану.

И солдат вдруг успокоился и довольно ровным голосом проговорил, обращаясь к Истомину:

–  Товарищ капитан, разрешите обратиться к старшине.

–  Разрешаю.

–  Товарищ старшина, у реки замечены фашисты. Слышен разговор не по-нашему.

Истомин спросил:

–  Где именно? Покажи. Укажи ориентиры.

–  Вон, видите, высокая береза на опушке леса? Возле сада. Я стоял на наблюдательном пункте и слышал немецкий разговор и звон пустых ведер. Может, они собираются за водою к реке?

–  Возможно. Продолжайте наблюдение.

–  Можно в них стрелять?

–  Ни в коем случае! Теперь нам нужно так залечь, чтобы нас не заметил сам бог. По всей видимости, немцы не предполагают, что мы здесь. И это отлично. Передать по всей цепи: не стрелять, соблюдать полную маскировку.

Костров полушепотом сказал:

–  Передать по цепи: без команды не стрелять.

–  Без команды не стрелять!

–  Не стрелять!

И все невольно прислушались к тишине, но слух улавливал лишь тихий плеск воды, переливающейся через валуны и камни. Вода искрилась от разгоравшейся зари, и розовые и красные оттенки вспыхивали и гасли. Оленич всматривался в кромку сада и в кусты. На опушке леса он заметил какие-то движущиеся тени. «Присматриваются», - подумал он и сказал об этом Истомину. Но капитан промолвил, что фрицы не полезут до наступления полного дня, и ушел вдоль обороны.

Было уже совсем светло, когда из сада вышло трое гитлеровцев. Они беззаботно разговаривали, помахивали котелками, автоматы небрежно висели у них на груди. Они шли к реке.

–  Как бы у кого-нибудь из наших не сорвалась рука, - обеспокоенно проговорил Костров.

–  Пока тихо, - отозвался Оленич, чувствуя, как у самого руки чешутся поднять автомат и прострочить этих нахалов: идут по чужой земле как по своей!

Сержант Райков только ударил кулаком по брустверу окопа. Подносчик патронов, пожилой человек, Антон Трущак проговорил сокрушенно:

–  Сколь же их набилось в нашу землю! Как вши в кожух! Вот щас они поползут к реке, к чистой водице…

И точно: лишь первые трое набрали воды, как из лесу вышла группа солдат с посудой, а за ними еще и еще.

–  Товарищ лейтенант, - жалобно попросил Райков, - разрешите их окатить из «максима»? Хоть бы разок полоснуть! Не могу спокойно смотреть на их веселые лица!

–  Потерпи, Сергей. Через час им станет жарко. Это пока они не обнаружили нас…

–  Веселые вундеркинды!
– прошептал с ненавистью Райков.
– Водичкой обливаются, точно у себя на Рейне. Смотрите, смотрите! Они еще и яблони наши трусят! Погодите, набьете оскомину!

–  Осваивают занятые земли, - проговорил Костров.

–  Мы досидимся, что они сядут на бережку и начнут играть в губные гармоники!
– Райков не находил себе места.
– Да что же это такое!

Оленич остановил разговор:

–  Прекратить! Приказ все слышали? Никаких разговоров! И не разжигайте свое воображение. Замрите. А я пройдусь по передовой. Посмотрю, что у Гвозденко. Как бы ребята не сорвались…

Бойцы пулеметного расчета сержанта Гвозденко копали в песке ход к реке.

–  Что это будет?
– спросил Оленич.

Гвозденко, смуглолицый и чернобровый, с хитрыми карими глазами, объяснил:

–  Подводим воду ближе к окопу. Если будет горячая работа, так вода для пулемета - рядом.

–  Хорошо, сержант. Сам додумался?

–  Ребята присоветовали.

–  Подскажи остальным расчетам.

Только Оленич сделал несколько шагов, как перед ним вырос Тимофей, ординарец Истомина.

–  Вас комбат вызывает.

–  Где он?

–  Возле третьего пулеметного расчета.

–  У Тура? Туда и направляюсь. А что там стряслось?

–  Не могу знать. Послал и все.

Истомин разговаривал с высоким, худым лейтенантом. Увидев Оленича, сказал:

–  В роте лейтенанта Дарченко нет ни одной противотанковой гранаты. А ведь ему держать мост!

–  В полку сказали, чтобы помощи не ждали: офицеров нет, боевых припасов нет, поддержки огнем не будет, - глухим голосом говорил Оленич.

–  Нет ли гранат у пулеметчиков?

–  Товарищ капитан, если у моих ребят есть гранаты, то пулеметчики сами пойдут на танки. В Минводах вы видели.